Сны и башни
Шрифт:
– А насчет коменданта что думаешь? Может он поможет?
– Рей, мне кажется, вам надо снова принять вашу пилюлю, – Ричард закинул в рот сразу пару крупных ягод. Алый сок на губах он утер салфеткой и на ней осталось пятно цвета свежей крови. – Манипулятор очень настойчиво подталкивает вас к ошибочному решению. Мы помогли коменданту практически легально заработать на восстановлении столицы. Не думаю, что мы сможем уговорить его на измену.
В следующий момент за их стол сел незнакомец в длинном черном плаще. Он словно соткался из воздуха.
Ричард бросил на гостя короткий взгляд и вернулся к содержимому своей
О незнакомце можно было сказать одну вещь: сейчас он сидел за столом. Глубокий капюшон скрывал лицо. А мантия – фигуру. С тем же успехом он мог оказаться обычной шваброй, на которую накинули ворох тряпья.
– Но Фальцанетти же безумен! И, в отличие от Дюфона или Хромуля, мы не знаем, что от него можно ждать, – Рей продолжил разговор, начисто игнорируя незнакомца.
– Да, это самая слабая часть плана. Но в ином случае наше поражение гарантировано, – Ричард пожал плечами и снова выпил.
– Я вам не мешаю? – уточнил незнакомец скрипучим голосом.
– Ничуть, – в этот раз он не удостоил гостя даже взглядом.
– Я посланец тех сил, которые противостоят свету выжигающему…
Удар графина, из которого Рей разлил остатки коньяка, впустую прошелся по ткани капюшона.
Словно она висела в воздухе.
Рей только тяжело вздохнул. И стал подниматься из-за стола. У него было чем удивить бестелесного гостя. И кажется, гость это тоже осознавал вполне отчетливо.
– Господа, я лишь хотел передать послание от тех сил, которым я служу! – торопливо заговорил гость. Рей с интересом хрустнул костяшками лапы. – Тьма официально заявляет, что не причастна к вашему появлению на свет, мы не наделяли вас атрибутом! Более того, никто не может наделить человека атрибутом, на это способен лишь тот, кто миры сотворяет. Боги нашего мира – плоть от плоти его! Это не в наших силах!
– Как-то я совсем перестал понимать происходящее, – признался Ричард и посмотрел на незнакомца через хрусталь рюмки. – Это все?
– Да, – гость схватил рюмку рукой и опрокинул ее во тьму капюшона. – Честь имею.
А потом незнакомец распался сотней крыс.
Примерно десять секунд приятели пялились на копошащихся зверьков.
А потом синхронно полезли в карманы. Рей вытащил синюю стеклянную палочку, а Ричард – белую. Палочки на концах обрамляли латунные заглушки с символом армейского арсенала на торцах.
Первой щелкнула палочка Ричарда. И молодой человек стал объят едва видимым ореолом. А когда Рей сломал свой амулет, все помещение затопила вода. Ее моментально налилось по щиколотки. Салех сунул руку в воду и активировал атрибут. Мгновенно стало холодно. Но также и застыли все зверьки на полу.
Все это время Гринривер внимательно осматривал пол на предмет того, не успел ли кто-то из крыс удрать. Заклинание не давало воде приблизиться к коже молодого человека. Тем самым изолировало его и от действия атрибута.
Ричард извлек из кармана третий стеклянный стик. Черного цвета. С циферблатами на конце. Ричард выкрутил один циферблат на максимальную задержку, а другой – на самую широкую сферу охвата. Амулет являлся, по сути своей, магической гранатой. В нем артефактор заложил «сферу увядания», заклинание магии смерти, которое просто и незатейливо уничтожало все живое. От этого заклинания было возможно защититься, потому оно и не считалось магией высшего круга, хоть и обладало большой сложностью. А циферблаты, по сути, замыкали в артефакте линии рунных цепочек. Ну, а еще граната могла просто взорваться на максимальную область, стоило её физически повредить. На подобном принципе действовала и кристаллическая бомба, которую Рей таскал за собой, и которая покинула кабинет чуть раньше Салеха.
Граната сработала в тот момент, когда компаньоны пересекли порог ресторана.
Амулет сработал буднично. С тихим треском рассыпался в невесомую пыль хрустальный стик. А потом в радиусе десяти шагов все умерли.
Воцарилось молчание. Рей и Ричард переглянулись. Они стремительно трезвели. И их взгляды наливались очень одинаковой злобой. Рей вернулся в ресторан и взял из бара первую попавшуюся бутылку. Подумал и взял вторую, такую же.
А Ричард в это время достал из кармана еще один амулет, на этот раз простую деревянную палочку, и сломал ее. В небо взмыл алый шар тревоги.
Когда полиция приехала на место происшествия, Рей и Ричард успели распить три бутылки крепкого спиртного. Каждый.
– Г…господа, что тут произошло? Городская система оповещения говорит о мощном черномагическом заклинании. Это вы вызвали полицию? – капитан полиции в тяжелой кирасе опасливо подошел к пьющим волшебникам.
– Да, именно мы его и применили. Нам пришлось. В здании все мертвы. В кабинете, на втором этаже, вы найдете что-то около сотни чумных крыс. Нам пришлось применить циркуляр о противодействии чуме, – глухо проговорил Ричард. Только что он, фактически своими руками, убил несколько десятков человек, посетителей ресторана и его обслугу, и в кои-то веки не испытал никакой радости. Его вело тошнотворное чувство долга. Это не было то убийство, столь сладкое для Ричарда, когда он осознанно прерывал чью-то жизнь. Когда он был в своем праве. Нет, сейчас молодой человек действовал подобно автомату. Его вели инструкции. Он мыслил только ими уже в тот миг, когда разглядел на шкурках крыс белые струпья. У Ричарда были хорошие учителя.
И сейчас, на пороге мертвого ресторана, где он, по сути, провел санитарную зачистку, Ричард испытывал непонятную горечь. Нет, он все еще не испытывал сострадания или чего-то подобного. Но сейчас Ричард осознавал тот сорт смертей, который не доставляет ему удовольствия, напротив, вызывает чувство внутреннего омерзения. Словно он выгреб содержимое нужника руками.
А вот Рей совершенно искренне страдал. Ему было больно от того, что только что он хладнокровно убил толпу людей. Салеха на самом деле сложно назвать хорошим человеком, но тяги к садизму и бессмысленным убийствам в нем не водилось. Напротив, Рей искренне любил свою страну и соотечественников.
Горькое разочарование в жизни шелковой удавкой захлёстывало горло громиле. Убийство опустошило волшебника. Его плечи бессильно поникли. А глаза застилали слезы. Первые слезы за последние десять лет. Он исполнил свой долг и это окрасило алым очередную страницу памяти. Рей с интересом заглянул в дуло пистолета…
От горького дыма громила закашлялся и оттолкнул от себя приятеля. Отчего Ричард, который, корчась от омерзения, вдохнул приятелю в нос полную затяжку шаманской травы, покатился кубарем по камням мостовой.