Сны мёртвого человека. Истории из жизни репортёра

Шак Владимир

Тут надо заметить, что буквально накануне в гости к игуменье приехали ее родной брат Владимир — он намеревался строительными делами заняться, и златошвейка племянница Елена, недавно вернувшаяся из Египта с двухлетним сыночком.

Вечером они тоже расположились на ночлег в жилых помещениях. И мать матушки Аркадии, монахиня Мария, тоже тут находилась. Вот сколько родственников не проснулись бы утром следующего дня, не надумай матушка Аркадия пройтись в полночь по монастырю.

Скорее всех в ситуации сориентировался, естественно, мужчина — Владимир. Но, сунувшись в трапезный храм, тут же выскочил из него. Там ведь дышать нечем было. И тогда Владимир наматывает на лицо мокрый платок, надевает на глаза очки, которыми пользуются сварщики и, подхватив первое ведро с водой, исчезает в дыму, расползавшемся

по монастырю.

— Мы не из кухни воду брали, — продолжает матушка Аркадия, — в ней из-за дыма ничего не видно было, а из резервной бочки, установленной за домом. Тридцать ведер из нее передали брату, который в одиночку — до приезда пожарных, боролся с огнем.

— Из-за чего пожар возник, известно уже?

— Побывавший на месте пожарный инспектор установил: очаг пожара находился в межпотолочном пространстве — доски потолка, оказывается, были положены впритык к печной трубе. До бушевавшего между перекрытиями огня, кстати, первым брат добрался, когда ломом потолок пробил. А уже окончательно с загоранием управились прибывшие по вызову пожарные, очень удивившиеся, что на борьбу с огнем ушло всего тридцать ведер воды. Тут, рассуждали они, и двух пожарных машин, возможно, не хватило бы. Слава Богу, все обошлось, никто не пострадал. И двухлетнего сыночка племянница успела вынести. На полу его, в задымленной комнате, плачущего и закрывшего лицо ручонками, нашла.

В самом же трапезном храме пожар бед наделал: расплавились и пришли в негодность часы над входом; сгорели ковры, а стены настолько почернели, что их в течение недели обитательницы монастыря скребли железными щетками; погибли пять птиц — два попугая, две канарейки и какая-то лесная кроха, решившая остаться на зиму в монастыре. И множество икон сгорело — ими вся дальняя стена храма украшена была. А вот вышитый племянницей настоятельницы образ Владимирской Божией Матери уцелел. Только стекло на иконе лопнуло и рассыпалось. Сберегся также еще один образ Богоматери — икона созвучным названием «Милостивая» [на ней Младенец Иисус изображен со свитком в руке]. На иконе расплавилась пленка, частично на пленке от высокой температуры отпечаталась риза Богоматери, но лики Божией Матери и Ее Сына чисты и светлы.

Произошло и нечто невероятное в монастыре Свято-Михайловском: огонь вообще не тронул его главных святынь — Животворящего Креста [с обратной стороны в него вложена частичка креста, на котором распяли Иисуса] и мироточивой главы, доставленной в Верхний Токмак из Киево-Печерской лавры. Святыни эти не в самом дальнем и самом укромном уголке монастырском хранились, а находились в небольшой деревянной (!) шкатулке в трапезном храме — там, где в ночь с 13 на 14 ноября бушевал огонь.

— Представляете, — подытоживает игуменья Аркадия, — все в храме сгорело, все поплавилось, а Животворящий Крест и мощи киево-печерские остались невредимыми. Это чудо! Уверена, святыни наши и сохранили нас от гибели. С ними мы и испытание огненное выдержим.

2009

В тему

В Свято-Михайловском храме обновились лики Господа и евангелистов

За свою много-многолетнюю историю Свято-Михайловский собор, находящийся сегодня на территории одноименного женского монастыря, пережил многое — и революцию, и последовавшие за ней гонения на верующих, и период безвременья, когда храм был переоборудован под склад ядохимикатов. А когда в храме настоятельница Свято-Михайловского монастыря игуменья Аркадия возобновила регулярные службы, произошло чудо: на куполе храма из небытия проявился образ самого Господа Бога, поднявшего правую руку для святого благословения. А чуть ниже от него вскоре засияли лики евангелистов Луки, Матфея, Иоанна и Марка. Причем настолько ярко, будто написаны они не полтора столетия назад, а буквально вчера.

— А ведь все в храме, — уверяет матушка Аркадия, — было замазано и забелено. Теперь же образы выглядят так, словно их только что отреставрировали. Это ни что иное, как благодать Божия.

***

История монастыря

История Свято-Михайловского храма берет начало в 1863 году. Строился он более 10 лет и уже 145 лет носит имя воеводы небесных сил Архангела Михаила. Жители Верхнего Токмака считают его местной достопримечательностью, т. к. он является одним из немногих

исторических сооружений на территории Запорожской области, сохранившихся в первозданном виде. В 30-е годы церковь пытались разрушить, затем в здании разместили склад ядохимикатов, и, возможно, только это и спасло храм. В годы советской власти в нем планировали открыть музей и даже начали реставрацию. Ею занимался тогдашний голова колхоза, ныне покойный Леонид Слободченко. Говорят, что во сне ему являлась Богородица, указавшая на это святое место. Есть у этого храма свой небесный покровитель — Серафим Тяпочкин, который несколько лет служил здесь, а потом подвизался в белгородской обители.

[Фото Сергея Томко]

Животворящий Крест, который, как полагают монахини, и спас их от гибели

Матушка Аркадия с уцелевшей и очень пострадавшей на пожаре иконой

Пострадавшая на пожаре, но сохранившаяся икона

Свято-Михайловский храм женского монастыря в Верхнем Токмаке

Господь, явивший себя в монастырском храме

История 11-я. Когда в Украину вернутся мир и благополучие

Об этом осенью 2014 года(!) рассказала целительница и провидица из Запорожья Ольга Зорина.

МНЕ тогда не пришлось особо представлять читателям нашей газеты со стажем Ольгу Викторовну: они ее хорошо помнили по моим прежним публикациям. И очень сожалели, что обладающая невероятными способностями провидица, которыми она в свое время буквально шокировала Запорожье, на долгие годы — лет на пятнадцать, прекратила контакты с прессой.

И только в октябре 2014 года целительница и провидица сообщила через своего пресс-секретаря Ирину Ильину о согласии на эксклюзивное интервью самой популярной газете Запорожской области — еженедельнику «МИГ», который я и имею честь представлять на страницах этой книги.

В начале 90-х годов у Запорожья появились собственные обереги

Несложно догадаться, с чего началась наша беседа с этой удивительной [безо всякого преувеличения] женщиной — конечно же, с того, что заставляет нас вслушиваться в каждое слово теленовостей, напоминающих порой фронтовую сводку. С того, что сейчас у всех на устах:

— Что с нами произошло, Ольга Викторовна? Почему в мирной, достаточно спокойной, как мы считали, стране случился вдруг невероятный по силе выброс агрессии, обернувшийся кровопролитием и массовыми смертями?

— Это произошло не вдруг, как вы говорите. В нашем обществе давно созревал, если выражаться языком медиков, большой нарыв, который должен был лопнуть и истечься злом — в определенное время и в определенном месте. По-иному просто быть не могло. Нарыв ведь сам собой не исчезает.

— К сожалению, в орбиту действия истекшего, как вы сказали, зла оказались втянуты целые регионы Украины. И даже у нас, на Запорожье, я знаю, многие откровенно опасаются за будущее. Да и как не опасаться: в прифронтовой же области живем. А ну, как она станет фронтовой.