Сны о войне
Шрифт:
– А вы ей не поверили, – закончил мысль за коллегу Аркадий.
– Конечно! Это же полнейший бред! Я работаю в области сомнологии уже третий десяток и убежден, что любое нарушение мозговой деятельности человека имеет какое-то физически ощутимое основание. Не бывает так: спал, спал или все прекрасно запоминал, а тут вдруг раз – и спать не может, и помнить – ничего не помнит.
В анамнезе обязательно должно быть какое-то происшествие или хотя бы подобная патология у родственника. В таком случае можно говорить о генном происхождении недуга. Ваша же знакомая – я
Профессор незаметно повысил голос так, что теперь на всем этаже было слышно его учение. Аркадий интуитивно дотронулся до локтя коллеги, чтобы снять напряжение. Дмитрий Анатольевич Хворостов действительно был самым авторитетным доктором в области физиологии сна. И его возмущение можно было понять, ведь более двадцати лет он помогал людям обрести здоровый сон, и никто никогда не смел ему перечить в вопросах лечения.
– Я просто в негодовании от этой молодой особы! Вы же видели, Аркадий, в каком она состоянии. Не ест, не пьет, а зациклилась только на сне. Как будто не понимает, что все взаимосвязано!
Аркадий молчал. Он уважал мнение Дмитрия Анатольевича и никогда даже в мыслях не спорил с профессором. Конечно, он был молод, его мировоззрение включало и небылицы «Секретных материалов», и фантасмагорию «Матрицы». Он всерьез думал, что в мире еще много непознанного, и даже любил строить различные теории о происхождении полтергейстов или истоках телекинеза. Но все это было его забавой.
Ценил Аркадий больше всего сытую, спокойную жизнь. Ему нравилась исследовательская деятельность в Институте Физиологии сна, ему было интересно лечить от бессонницы бизнесменов и людей творческих профессий (именно эти личности чаще всего встречались среди пациентов).
Но тут закралась в мысли к Аркадию какая-то внешняя суета, та самая, которую он так презирал. Это Ольга – полуживой призрак юности – взбередила его душу. Аркадия подмывало устроить спор с учителем. Он желал доказать, что Ольга права – она не может врать! Ее случай уникальный, но помочь ей можно. Как? Он еще не знал. Только перестал он идти рядом с профессором и слушать краткую лекцию из начального курса института, и вернулся в кабинет к бывшей однокласснице.
Ольга уже привстала на подушке, спустила ноги на пол и вся собралась, ожидая лишь, когда капельница закончится. Ее фигурка занимала самый краешек дивана, большого и массивного по сравнению с ней. Она старалась держать осанку, но хрупкие плечики непослушно клонились вниз.
«Она уйдет снова и навсегда», – печально проговорил Аркадий сам себе. И тут же волна жалостливой нежности накрыла его. Нет! Он не даст ей уйти и пропасть. Он будет с ней рядом. Он поможет ей. Они вместе справятся и вылечат ее. Во имя… Аркадий задумался. Во имя чего? Что им движет? Он посмотрел на Ольгу и вспомнил – он поможет ей снова стать той златовласой принцессой, какой она была, той полной жизни красавицей, улыбка которой пленяла сердца и дарила свет.
– Я довезу тебя до дома, – Аркадий отсоединил капельницу и помог Оле встать.
– Мы с вами, кажется, знакомы, – Ольга внимательно посмотрела ему в глаза, теперь явно стараясь припомнить заботливого доктора.
– Я
– Десять лет назад? И вы меня узнали? Я ведь очень сильно изменилась, – Ольга послушно обвила руку Аркадия, и они вышли из кабинета.
«Тебя невозможно забыть» – ответил про себя Аркадий, а для нее, молча, улыбнулся и погладил по руке.
Ольга жила близко – родители девушки сняли квартиру в одном районе с институтом, планируя провести здесь не меньше месяца. Ольга была разочарована разговором с профессором Хворостовым и ни один раз с исступленным вздохом повторяла, что он «черствый теоретик».
Аркадий хотел по началу заступиться за профессора, но Ольга тут же отстранилась, хмуро сдвинув брови. Поэтому Аркадий решился на пассивное предательство учителя и больше не защищал профессора. Встреча с Ольгой сейчас была для него важнее карьерного роста и положения среди коллег.
Родители были удивлены появлению дочери в компании молодого представительного человека. Удивление их возросло, когда Аркадий напомнил предысторию их знакомства. Все дружно посмеялись над школьной влюбленностью Аркаши. Мать Ольги вспомнила, как всерьез испугалась сумасшедших домогательств молодого человека и вынудила всю семью переехать к родственникам в Сочи, о чем никто, собственно, не пожалел.
Затем чайные разговоры плавно перешли к животрепещущей теме. Отец Ольги, Андрей Борисович, откашлялся и осторожно начал:
– Аркадий, вы, как сотрудник Института Физиологии Сна, что скажете о случае Ольги? Почему ваш именитый профессор Хворостов отказался от нее?
– Он не отказался, – Аркадий стал аккуратно подбирать слова, чтобы не обидеть никого из присутствующих и в первую очередь Олю, пальцы его правой руки затеребили вискозу на брючине, – Дмитрий Анатольевич на самом деле очень опытный специалист, просто у него таких случаев на практике никогда не было. Человек, у которого наблюдается нарушение сна, всегда предполагает объективные истоки своей болезни. Так как Ольга отрицала все возможные причины своей бессонницы, Дмитрий Анатольевич посчитал, что у Ольги наблюдается временная амнезия, и поэтому предложил обратиться к невропатологу, чтобы восстановить в памяти тот момент, когда возникло нарушение.
Повисло неловкое молчание, Андрей Борисович устремил взгляд на чайную ложку, которой он размешивал давно растворенный в чашке сахар. Ольга вышла из-за стола и ушла в комнату. Через минуту она вернулась и бросила толстую папку на стол. При этом сама пошатнулась вперед, вызвав тревожный всхлип матери.
– Это миллион обследований головного мозга, нервной системы и сердца. Можете просмотреть, перепроверить. Эту «коллекцию» анализов я собираю уже полтора года, – Ольга скривила губы в саркастической ухмылке, отчего кожа вокруг ее рта старчески сморщилась, – Кстати, заключение невропатолога там тоже есть, и не одно. И не одним специалистом подписанное. Я перестала спать вообще без всяких видимых причин. У меня словно украли сон. Я человек здравомыслящий, но раз светило науки не может мне помочь, видимо, придется обратиться к шаманам. Я в отчаянье, – на глазах ее блеснули слезы, но Оля тут же взяла себя в руки.