Шрифт:
Пустота
Тьма и пустота. Абсолютное ничто – вот, что я ощутил в первые минуты пребывания там. Вокруг не было ничего, что можно потрогать, понюхать, лизнуть или увидеть. Я даже не мог рассмотреть своих рук, да и были ли они у меня? Пелевин, кажется, говорил про Чапаева и Пустоту: роман, действие которого происходит в абсолютной пустоте. Так вот, то была не пустота, он не знал, что такое АБ-СО-ЛЮТ-НА-Я-ПУС-ТО-ТА!! Меня охватил животный ужас от осознания своей совершенной никчемности и крошечности по сравнению с этой гнетущей бездной. Я потерял счет времени, все
– Закурить не найдется?
– Да конеч.. Кто здесь? – мне показалось, что разум начал покидать меня, что ко мне обращается пустота или может сам Господь Бог.
Вдруг зажегся светильник (откуда здесь светильник??), и в полумраке я смог рассмотреть силуэт человека. Это был военный, майор, кажется. На нем была форма НКВД 30-х годов, офицерская фуражка и аккуратные усы, какие носили офицеры царской армии. У военного не было одной руки. В целом же вид его производил приятное впечатление, несмотря на отсутствующую конечность.
Он сел на стул (и стул??), я подкурил ему папиросу, вопросом, откуда у меня была зажигалка я уже не задавался.
– Как вам обстановочка? – с ухмылкой спросил майор.
– Где я?
– В раю, в аду, в чистилище, в вальхалле – называйте это как хотите. Короче, вы мертвы.
После всех происшествий и странностей эта новость меня почему-то не сильно удивила.
– Это что-то вроде посмертия, куда душа попадает после смерти? – я начал задавать бессмысленные вопросы.
Я же сказал: называйте как хотите. Если интересно – не душа, потому что нет у вас никакой души, а сознание ваше кануло к чертям вместе с телом. Это ничто, не поддающееся разумному объяснению, по крайней мере, если использовать категории материального мира. Как банька с пауками. Ничего, скоро привыкните.
В комнату постучали.
– Да-да – деловито пробурчал офицер.
В команату вошла дама лет тридцати пяти, с ввалившимися глазами и осунувшимся лицом. На вид похожа на проститутку, впрочем это она и была.
– Я уж думала вы никогда не закончите- игриво промурчала проститутка и села майору на колени.
– Ты ему уже все объяснил?
– Я попытался.. Думаю, он скоро поймёт…
– Это все так утомительно. Вот что: давайте сыграем в карты.
–Ха-хаа – обрадовался офицер – вроде баба а умные мысли иногда и к тебе приходят.
– Будем играть в дурака, ведь наш гость больше ни во что не умеет – офицер лукавым прищуром посмотрел на меня.
– Откуда вы знаете?
– Сынок, да ведь надо было уже догадаться. Мы же у тебя в голове, мы – это ты. Как же мы можем играть во что-нибудь другое, если ты ни черта другого не знаешь.
Лавина новой информации ошарашила меня, но удивления я выказывать не стал.
Проститутка раздала карты и начали играть.
Потянувшись за бубновым королем, я в друг понял еще один интересный факт: у меня не было рук.
– А где мои руки?
Офицер сделал вид, что не расслышал.
– А где моё лицо?
– Ахахахахахахахах – залилась хохотом парочка моих новоиспеченных друзей.
– Да ведь нет у тебя его – сквозь смех ответила проститутка.
– Здесь у тебя нет лица, потому что нет в нем необходимости – уже спокойно ответил майор, – мы твои лица.
Так больше продолжаться не могло. Я решил не участвовать в этом
– Дружище, но куда же ты пойдешь? – попытался остановить меня офицер.
– Все равно куда, лишь бы вас не видеть.
– Ахахахахахахах – снова залилась проститутка, – да ведь от себя не уйдешь, голубчик.
Я открыл дверь и вышел в пустоту. Не знаю, сколько я так брел, но внезапно наткнулся на какое-то препятствие. Первый ощутимый объект за столько времени! Я начал ощупывать его и понял, что это точка. Большая жирная черная точка. Я в тексте. Я существую здесь. Это мой дом. Моя крепость. Моя судьба.
Грибная поляна
Я люблю грибные места. Историю моей семьи можно проследить с общины русских крестьян, обосновавшихся в XVII веке в окрестностях современной Рязанской области. Жизнь моих предков издавна была связана с лесничеством и собирательством. Ходили слухи, что наши еще более ранние предки занимались волхованием, используя различные зелья, приготовленные из трав, ягод и грибов, в своих мистических обрядах для общения с богами и духами. Тогда и закрепилась за нами фамилия Шляпкины (происходит от шляпки гриба). Во второй половине XIX века мои предки перебрались в Петербургскую губернию, село Волхово Лужского уезда.
Прабабка, Катерина Федоровна, занималась знахарством, прадед, Григорий Степаныч, был известным на всю деревню грибником. По сей день все представители рода Шляпкиных по мужской линии занимаются грибным промыслом. Во время войны дед, Роман Григорьевич, был удостоен Ордена Красного знамени за участие в форсировании Днепра, а после войны вернулся в родную Ленобласть, где с головой окунулся в любимое дело всей жизни – грибной промысел. Мой отец отучился на биофаке в Ленинградском государственном университете, но городская жизнь не смогла заставить его полностью забыть о призвании: каждые выходные он выезжал в леса Ленобласти для сбора грибов.
Кажется, это дело с давних времен у нас в крови, пусть династия грибников и не звучит так гордо, как династия военных, адвокатов или врачей, но все же это наше дело, которым мы дорожим, которое мы уважаем, и которое является нашей сущностью, нашей идентичностью.
Я, после долгого перерыва, который был вызван отъездом в Москву по одному неотложному делу, решил снова окунуться в этот мир, окутанный сладкой дымкой таинственности, тишины и умиротворения. Тихим октябрьским утром я, взяв с собой всё необходимое вышел на тихую охоту. Первые два часа прошли без особого успеха: в мои руки попались лишь пять опят и одна лисичка.
Так могло продолжаться и дальше, но неожиданно, свернув на нетронутую никем тропинку, я обнаружил след из маленьких грибочков. Он вел меня, как юная девушка ведет юношу в укромное место, чтобы рассказать тайну своей любви к нему. Тропинка вывела меня на большую грибную поляну, зрелище было неописуемо: кругом разными цветами и оттенками на меня взирали сотни грибов: подосиновики, подберёзовики, лисички, сыроежки, нашлось место и для царственно восседающего под сосной белого гриба. Они образововали собой спиралевидный круг, в центре которого помещался мухомор с белыми крапинками, образующими причудливые мистические узоры. Там было множесто видов и других грибов, названий которых я не знал и описать их не в состоянии.