Сны принцессы Лилиан

Дубинянская Яна

– А если система выйдет из строя?

Было бы странно, если бы ты об этом не спросил.

– Не выйдет, - жестко поджав губы, оборвал тот человек.

Теперь уже и ты не сомневаешься в этом. "Атлант", идеальный космический гроб, способен лететь и лететь ровно столько, сколько осталось до цели, которую сочтешь достойной не ты, командир, и не начальник экспедиции Брюни, и не кто-либо другой на борту, - а Самодостаточная навигационная система. Которая никогда не выйдет из строя, как и ничто другое на корабле. Разве что люди, - а вот за людей как раз отвечаешь ты... должен отвечать.

Тут, пожалуй, организаторы проекта допустили свой главный просчет. Ты, опытнейший навигатор, командир многих десятков Ближних, и неплохой, черт возьми, командир!
– оказался неспособен хладнокровно создать и поддерживать иллюзию собственной власти и права на нее. Ты дал слабину, позволив людям догадаться, что ни от тебя, ни от них ничего здесь не зависит. Что ты, командир, не можешь сделать даже самого элементарного...

Повернуть назад.

* * *

Он споткнулся и в полный голос выругался. Какого дьявола ты изо дня в день изводишь себя сеансами самокопания, которые реально представляют из себя один бессмысленный пшик?! Сегодня ты сделал одно настоящее дело: отправил на вахту наглеца Димича. Сделай хотя бы еще одно: сходи в Центральный узел и озвучь приказ о ежедневных рапортах.

Да, но для начала не мешало бы согласовать с Селестеном. Все-таки пять человек на борту - научный состав экспедиции, подчиняющийся непосредственно биологу Брюни. Вахту они несут наравне с прочими членами экипажа, но отчитываться узкоспециальным ученым сейчас, во время перелета, попросту не о чем. Нортон поморщился и замедлил шаги. Если элементарно не распространять требование на этих пятерых, получится неприкрытая дискриминация на борту, которая рано или поздно выльется в конфликт. А если распространить...

Отменять идиотские приказы нельзя. Но можно, черт возьми, думать перед тем, как их отдавать!

На мониторе при входе в каюту Брюни мерцала синими и фиолетовыми огоньками надпись "не беспокоить". Впрочем, биолог, кажется, не отключал ее никогда. Александр Нортон бесцеремонно дернул за рычаг аварийной разблокировки.

И остановился в открывшемся проеме.

Звенела тонкая, мелодичная, негромкая музыка, не веселая и не печальная, словно естественное звучание самого воздуха. Начальник экспедиции Селестен Брюни, - невысокий и сухощавый, с узким лицом аскета, сидел, откинувшись в кресле и опустив выпуклые, все в прожилках, веки без ресниц. При вторжении командира под ними на мгновение возникла темная щель - и тут же снова сомкнулась.

– Входи, Алекс.

А все-таки ты мог хотя бы постучать.

– Я уже вошел, - усмехнулся он. Дурацкая улыбочка, дурацкая неловкость...
– Что это ты такое слушаешь, Стен?

Под извилистой кожей век прокатились туда-сюда шарики глаз. Длинная рука стареющего аристократа сделала в воздухе неопределенный восьмеркообразный жест.

– Молодой композитор, не помню фамилии. Псевдовосточные фантазии на двенадцати тонах. Попса, конечно, но расслабляет.

Селестен, разыгрывающий из себя пресыщенного эстета. Ерунда какая-то, даже нелепее приросшего к компьютерной игрушке Олсена. Стен, с которым вы налетали пять или шесть Ближних экспедиций, которого ты привык видеть жестким и сосредоточенным, у которого даже руки на самом деле совсем другие!.. И музыка - раньше он ни за что не стал бы так пренебрежительно отзываться о том, что слушал.

Если эта ржавчина сумела разъесть даже такого, как Селестен...

– Стен, я пришел, чтобы... Короче, мне нужен твой совет.

Приподнятые брови - над закрытыми по-прежнему глазами.

– Мой? Но ты ведь командир корабля, Алекс. Мои полномочия вступают в силу только в том случае, если...

Неуловимая пауза.

– ... когда мы куда-нибудь прилетим и начнем исследования, - он зевнул, почти не открывая рта.
– А пока что я на "Атланте" практически пассажир.

– Прекрати, Стен, - бросил Нортон.

Брюни и теперь не шелохнулся. Ни единой мышцей на расслабленном лице. Тоненько и бесстрастно пела восточная музыка. Очень хорошая музыка, - если кого-то интересует мнение полнейшего дилетанта...

– Рассказывай.

Рассказывать расхотелось. Через силу выплевывая скомканные фразы, Нортон коротко изложил биологу суть дела.

– И что?

Нежные монотонные звуки. Неподвижная фигура. Кстати, а ты, налетавший со Стеном пять или шесть Ближних, помнишь, какого цвета у него глаза?

... Что? В смысле - что теперь делать?

Пожалуй, только повернуться и шагнуть к выходу.

– Я пойду. Отдыхайте, биолог Брюни.

– Моих ребят озадачишь исследовательскими планами. Всего-то.

Нортон остановился. Действительно, всего-то, - понял он еще раньше, чем обернулся и посмотрел в лицо Селестена. Спокойное, с опущенными веками. Даже движение тонких губ было почти неуловимо. Голос звучал ровно - как музыка на двенадцати тонах.

– Разумеется, ежедневно рапортовать они тебе не должны, это бессмысленно, но к концу внутреннего месяца пусть каждый подготовит плановую разработку страниц этак на десять-пятнадцать. Я думаю, у технарей претензий не будет.

– Подожди, Стен, - все-таки возразил командир, хотя чего уж тут возражать...
– Но ведь мы даже приблизительно не можем предположить, что именно придется исследовать. И как ты себе представляешь?..

Снова - небрежно-аристократический жест:

– Да кто потом станет обращать внимание на эти планы...

Нортон кивнул - хотя начальник экспедиции все равно не мог этого видеть.

– Спасибо, Стен. Иду в узел.

Дверные створки сомкнулись за его спиной. Оглянулся через плечо наверху мирно переливалось синим и фиолетовым: "не беспокоить"... Может быть, Селестен прав и тут.

Может быть.

* * *

Чтобы сократить путь, командир шагнул напрямую в Сквозной коридор - и зябко передернул плечами. Похоже, эту коммуникацию проектировал озлобленный на мир неизлечимый ипохондрик. Голая труба свинцового цвета, тускло освещенная и узкая настолько, что высокий мужчина вынужден нагибаться, передвигаясь по ней. При этом ощущение бесконечной ловушки было настолько реальным, что никак не компенсировалось истинной экономией времени и дороги. Насколько знал Нортон, никто из экипажа без экстренной необходимости не пользовался "сквозняком" - а такой необходимости, кажется, еще ни у кого ни разу не возникало.