Сны призрака
Шрифт:
– Четвертый, я приказываю: стой на месте! Мы уже близко!
– Нет! Я не могу! Темнота, боже…
Тут желтая точка замерла, и Квалин услышал:
– А-а, че-орт!..
– Что такое?
– Споткнулся… под ногу что-то… господи… Судя по датчику, преследователя отделяли от Эрбрухта всего три метра.
– Вилли, вруби защиту сейчас же! И, пожалуйста, успокойся, слышишь?!
Голос Вильгельма был слабый, будто что-то глушило его:
– Я… не могу!.. Скафандр… Тут совсем… Боже, свет! Зачем так ярко? А-а, не могу… Я ослеп! Ослеп!!! А-а-а-а!..
– Вилли!
Что-то щелкнуло
– Осторожно, Леха, – сказал он тихо. – Не спешим, но и не тормозим.
Командир пытался охватить взглядом все – как нутро «Призрака», так и индикаторы на скафандре. Но ничего не указывало на близкую опасность. Наконец они прошли последний поворот, и впереди показался неподвижно лежащий Вильгельм Эрбрухт. Уже отсюда было видно, что с его шлемом что-то не так.
– Леха, постой здесь, я сам подойду.
– Может, лучше вместе?
– Это приказ, третий!
– Есть.
Михаил, оглядываясь на каждом шагу, подобрался к телу. Похоже, ничего пока не угрожало разведчику. Увидев, что случилось с неудачливым экспертом, он пробормотал про себя неразборчивое ругательство. Стекла на шлеме больше не было. Не было как такового и лица – оно превратилось в черную бесформенную маску. Казалось даже, что от него идет легкий дымок, – Квалин тут же отогнал глупое видение. Скафандр, судя по всему, не функционировал. Опустившись и попытавшись включить диагностику, разведчик только присвистнул: батареи были разряжены полностью: и основная, и резервная.
– И правда бред какой-то, – сказал чуть слышно.
Взгляд скользнул к стене, и тут Квалин заметил вещь, которая уж точно не принадлежала Эрбрухту. Белая овальная штуковина – с виду как яйцо, но больше куриного раза в два и с красной полоской посредине. Полоска вспыхивала время от времени и снова гасла. Некоторое время Михаил понаблюдал за ней, но никакой закономерности в интервалах между вспышками не заметил.
Он поднес к «яйцу» руку – датчики не сигнализировали о возможной опасности. Конечно, это ничего не значило – возможно, он сейчас поднимет хреновину с пола, тем самым запустит какой-то механизм, и тогда… Что – тогда? Вспоминая случившееся, – да все, что угодно. Хуже не будет, отчего-то решил Квалин и все-таки взял в руки странный предмет. Вроде бы ничего не изменилось, красная полоска продолжала мигать через неравные промежутки времени. Михаил еще несколько секунд смотрел на нее, затем окликнул:
– Леха! У тебя там как?
– Ничего, все тихо.
– Петька?
– Никакой активности. Опа, тут запрос пришел с Земли, сейчас отвечу…
– Хорошо. Третий, давай сюда.
Командир только собрался показать найденную вещицу напарнику, когда Скамейкин произнес:
– Миша, тут Сундуков на связи… В общем, я сейчас на него переключу, он сам скажет.
– Что за карлик на носу… – пробормотал Квалин, но тут знакомый голос спросил:
– Как дела, Михаил?
Странно это прозвучало – не по-дружески, как они обычно общались между собой, но и не слишком официально. Похоже, командующему был неприятен предстоящий разговор, но избежать его было нельзя.
– А как ты думаешь? В данный момент нахожусь рядом с трупом, у которого сожжено полголовы. Между прочим, труп твоего драгоценного эргонного эксперта. Подробный отчет прямо сейчас предоставить не могу, извини.
– Подробности потом. Вам надо выбираться оттуда, и желательно побыстрее.
– Если ты еще не догадался, именно это мы и собираемся сделать. – Тут он махнул Муравьеву: действуй, мол, – и тот подхватил тело Эрбрухта, после чего разведчики двинулись обратно к выходу. Тем временем Михаил слушал Сундукова:
– Нет, Квалин, – улететь вообще. Возвращайтесь на «Устремленный» и дуйте на Землю.
– А вот теперь, пожалуйста, объясни.
– Объясняю: мне только что передали, что «Хейгорн» выкупил эксклюзивные права на исследование.
– То есть как? Кто ему такие права продал-то?
– Галактический совет, кто еще? А нам сейчас только что и нужно, так это новый межпланетный конфликт!
– Да что они там все, с ума посходили? «Хейгорн» будет исследовать, а мы тут, значит, так, на курорт приехали?! А «интера» куда смотрели? Или им, раз со своими «окейцами» не успели, вообще на все плевать?
– Нет, они там торговались. Миша, мне вообще ничего объяснять не хотели! Поставили перед фактом: забирай своих людей, пока у кумбиэнцев еще нет права предъявить претензии…
– Да провались они в черную дыру со своими претензиями! Пускай только попробуют запросить данные нашей экспедиции – хрен получат, а не данные!
– Об этом речь не идет. У них право только на «Призрак», а не на наши результаты.
– Чудненько! Толку нам от результатов без «Призрака»? Я ж говорю: прогуляться мы вышли, пля… на прогулке, правда, одного потеряли, – Квалин окинул взглядом пустынный коридор, – как минимум… Но это никого не интересует, я правильно понял?
– Миша, мы этот вопрос будем решать. Еще сдерем с них компенсацию, по-любому.
– Ага, вот так всегда: сначала люди гибнут, а потом компенсации… Я его и брать не хотел, эксперта твоего хваленого. Но вы ж меня не слушаете! Сусличье штабное, пля… Вот я сейчас с тобой разговоры развожу, а здесь в любую секунду та же фигня может случиться. И будет вам три трупа вместо одного. Зато и компенсация тройная! Нравится идея, а, Сундук?!
– Квалин, я приказываю: остынь и спокойно выбирайся оттуда!
– Ладно тебе. Как будто мне больше всех надо…
– Вот и хорошо. Потом поговорим – дорогое удовольствие, сам знаешь. – И командующий оборвал связь.
Квалин осмотрелся: к этому времени разведчики уже вернулись в зал. Датчики не показывали вблизи никакой активности.
– Лёха, я тебя поздравляю, – сказал он. – Наша первая вылазка будет и последней.
– Нас что отсюда – того? – спросил Муравьев с характерным жестом, не слышавший разговора с Сундуковым.
– Именно. Политика у них, видишь ли… А нас, как обычно, не спросили.