Сны суккуба
Шрифт:
Ушла я от него не так быстро, как от Брайса, но и понежиться хоть немного в приятной истоме себе не позволила. Помогла Кевину одеться, расположиться на диване со всеми удобствами. Он мне нравился, и мы вполне могли еще когда-нибудь увидеться, случись такая нужда.
Вид у него, когда мы прощались, был довольный и сонный.
— Ты самая изматывающая женщина
Я невольно улыбнулась. Да уж. Другие душу у него не воровали... во всяком случае, не в буквальном смысле.
— Это значит, что мне лучше держаться от тебя подальше?
Он тоже улыбнулся, зевнул.
— Нет. Никогда...
Уходила я от него в приподнятом настроении. Но когда, полная энергии до краев, подъехала к дому и вспомнила, для чего в действительности нужна была эта встреча и что должно произойти ночью, радости поубавилось. Огонь, пылавший во мне час назад, обратился в холодные угли.
Дома меня ждали Винсент, Картер и Ясмин. По поводу моего свечения никто и слова не сказал. Тут же с жаром пустились обсуждать план действий.
— Никта наверняка сегодня явится, — рассудил Картер. — Увидит, что ты взяла энергию, и примется за дело.
Ясмин подхватила:
— Нам тут находиться нельзя. Останется только Винсент, в гостиной. Его она ни в чем не заподозрит, примет за обычного человека. Но он почувствует, когда она начнет тебя выедать, и сразу сообщит нам. Мы явимся и повяжем ее.
От слов «выедать» и «повяжем» мне сделалось не по себе.
— И как это произойдет?
— Мы выдернем ее и загоним в ловушку, — сказал Картер.
«Выдернем», похоже, означало, что выдергивать будут из меня. Ох.
— А потом вернем обратно в заточение, — добавила Ясмин.
Их уверенность меня слегка подбодрила. Подпала, видно, все-таки под влияние ангельской харизмы... Но отступать в любом случае было некуда, если я хотела избавиться от ночной гостьи.
— Хорошо, — сказала я. — Так и сделаем.
Ангелы ушли.
Час был еще ранний, и остаток вечера я скоротала с Винсентом.
— Боюсь, не усну, — сказала я. — Нервы так напряжены, что не расслабиться. Почти как в канун Рождества... только вот жду совсем не Санту.
Он улыбнулся.
— Уж постарайся. Не получится — примешь снотворное. Но лучше бы без него обойтись.
В постели я пролежала почти два часа. Расслабиться и впрямь нелегко, когда, считай, сама пригласила порождение хаоса тобой попировать. И все же, когда начала засыпать, я невольно ощутила сладкий трепет. Опять увижу сон...
И увидела.
Он начался так же, как всегда, и шел своим чередом до того момента, когда я сновиденная стала укачивать малышку. Издалека донесся стук захлопнувшейся автомобильной дверцы, и слезы ребенка тут же высохли. Я улыбнулась дочери — моей дочери! — с тем преувеличенным оживлением, с каким взрослые обычно общаются с детьми.
— Слышишь? Папа приехал.
Малышка тоже разулыбалась. Держа ее на руках, я поднялась с корточек — что оказалось не слишком просто, с моей миниатюрностью. Подошла к входной двери, открыла ее и выглянула.
Тишина, темнота. Одинокая лампа над крыльцом освещала лишь газон и подъездную дорожку, покрытые нетронутыми сугробами. С небес густо сеялся снег. Что это за место, было не понять, но уж точно не Сиэтл. Здесь такое обилие снега вызвало бы панику, и горожане дружно начали бы готовиться к Армагеддону. Но я сновиденная была совершенно спокойна. Как будто успела привыкнуть к подобному зрелищу.
Вдали на подъездной дорожке стояла только что подъехавшая машина. Над багажником склонился мужчина — темный силуэт в снежной круговерти. Сердце мое затрепетало от счастья. Вынув небольшой чемодан на колесиках, он выпрямился, закрыл багажник. Девочка радостно захлопала в ладошки, а я помахала ему рукой. Он махнул в ответ и двинулся к дому.