Сны замедленного действия
Шрифт:
– Болван, – мирным тоном говорит он, – какого черта ты сюда приперся? Сидел бы да сидел себе в камере… Лично я на твоем месте даже под суд бы пошел, лишь бы остаться целым и невредимым!
На нем сейчас не мятый костюм, характерный для заурядного командировочного снабженца, а плотный комбинезон серого цвета со множеством карманов. Такие костюмы обычно носят в киношных боевиках киллеры-ниндзя. Спецодежда профессионального убийцы. И от былой мешковатости Генки не осталось и следа. Пистолет он держит так же свободно и непринужденно, как люди пишущих профессий держат авторучку.
– Да нет
– Так было нужно, пойми, дурачок, – притворно вздыхает Генка. – Мне надо было, во-первых, исчезнуть из поля зрения всяких мудаков, а во-вторых, нейтрализовать тебя, а то ты путался у нас под ногами, как Моська у слона…
– Интересно, кого же ты использовал в качестве своего двойника?
– А особого выбора не было, – охотно сообщает Щербаков. – По всем параметрам на роль моего трупа годился только твой напарник…
– Какой еще напарник? – искренне удивляюсь я.
– Брось ваньку валять, Лен, – советует Щербаков. – Мы ж вас обоих сразу запеленговали и вычислили. Тем более что работали вы с Лугиным очень примитивно. А такие дела требуют профессионального подхода. Это вам, господа инвестигаторы, не за инопланетянами гоняться!..
«Вы с Лугиным»?! Вот это да!.. Значит, Лугин был послан в Мапряльск шефом, чтобы подстраховывать меня, а я принимал его черт знает за кого! Если б я знал!.. Если бы Сергей хотя бы намеком дал мне понять, кто он такой!.. Вот к чему приводит излишняя конспирация…
– А ты все-таки малый не промах, раз сумел снять наших ребят на входе, – снисходительно изрекает человек с пистолетом. – Но это был твой последний подвиг, Лен. А теперь извини, у меня слишком мало времени…
Слышится характерное пикание, и, не опуская пистолета, Щербаков достает из нагрудного кармана комбинезона плоскую коробочку. Видимо, спецкоммуникатор, представляющий собой гибрид сотового телефона и портативной рации.
Не спуская с меня внимательного взгляда, Щербаков прикладывает коробочку к уху и некоторое время слушает. Потом взрывается:
– Да не тяну я резину, не тяну!.. Мальчишка куда-то делся, понятно?.. Откуда я знаю?! Нет, уйти из здания он не мог, я проверил… Прячется где-то, стервец!.. А вы, вместо того чтобы мне указывать, лучше бы свою задачу выполняли как полагается! Тут ко мне в гости один старый знакомый пожаловал… Охранение? Обла-жалось ваше охранение!.. Нет, лазить здесь я больше не буду… Да, выхожу… Действуйте по плану ноль два… Все.
Он убирает коммуникатор в карман, и я догадываюсь, что для меня сейчас действительно все закончится.
Но страха почему-то совсем не чувствую – только горечь от осознания того, что я проиграл. Лично я, но не Инвестигация… Потому что, судя по монологу Щербакова, кому-то из Спящих удалось-таки избежать смерти, и, значит, еще не все потеряно.
Неужели Круглов накануне сумел забрать своего сына из изолятора? Если так, то он молодец…
– Подожди, – торопливо говорю я. – Это ты убил их? – Указываю на трупы врача и медсестер. Щербаков усмехается:
– И не только их. Твоих подопечных – тоже. Причем
– Зачем? – спрашиваю я. – Чем они так напугали вашу контору?
Сомневаюсь, что я сумел бы выудить у него какую-либо информацию, если бы мы сейчас поменялись ролями. Но пока он чувствует себя хозяином положения, и почему бы ему не сделать небольшую поблажку тому, кого он вот-вот отправит на тот свет?
– Все очень просто, – говорит Щербаков. – Какой-то придурок влез в базу суперсекретных данных, используемых для контроля пуска и наведения наших баллистических ракет. Причем совершенно непонятно было, как это ему удалось сделать, ведь сеть, в которой используются эти данные, замкнута и не имеет выхода за пределы пунктов управления. Потом ФАПСИ удалось засечь какой-то странный луч, словно кто-то подключался к секретной комп-системе с помощью радиомодема. Пеленгация со спутника дала засечку на Мапряльск. Ну, а все остальное было делом техники… Моим ребятам – помнишь, «охотников на лис»? – пришлось немало потрудиться, прежде чем они запеленговали источник излучения. Источник находился в городской больнице… Ну, а когда мы разнюхали, что рядом с нами бок о бок тайно действуете вы, аномалыцики, картина стала ясна, как пять копеек… Теперь-то просекаешь, почему твоих засонь нужно было убрать?
– Нет, не просекаю, – говорю я. – Ну, а другие чем вам помешали? Круглова, Ножин, медсестра в невропатологии?
Он качает головой:
– Девка – да, наша работа. А насчет тетки мальчишки и Ножина – тут ты ошибаешься, Лен. Мы их не убивали. И хотел бы я знать, кто это сделал… Потому что это значит, что, кроме нас с тобой, есть еще кто-то, кто проявляет нездоровый интерес к Спящим.
Коммуникатор пикает еще раз, и Щербаков снова достает из кармана коробочку.
– Понял, – говорит он в микрофон. – Уже выхожу…
Я лихорадочно оглядываю комнатку, но под рукой нет ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия или для защиты от выстрела в упор. Мышцы мои напрягаются, готовясь к прыжку, хотя в глубине души я осознаю, что это бесполезно. Такой специалист по спецоперациям, как мой бывший сосед, не даст мне ни малейшего шанса…
– Что ж, прощай, Лен, – без какого-либо выражения говорит Щербаков.
Однако, вместо того чтобы выстрелить, он вдруг замирает, словно превращаясь в статую, а затем, так и не обмякнув, валится вбок, и его голова с глухим стуком ударяется о пол.
А перед этим по коридору прокатывается грохот выстрела.
Я переступаю через труп и осторожно выглядываю в коридор.
Там, дрожа и сжимая обеими руками пистолет, который я видел в руке погибшего охранника, стоит абсолютно голый подросток.
– Спасибо, что спас меня, Олег, – говорю я ему. – Только в меня не стреляй, ладно?..
Глава 16
Послушай, – говорю я. – Это просто глупо. Его там наверняка нет. Ты хоть знаешь, сколько ты проспал? Почти три недели… За это время он мог найти себе другое место. В конце концов, кто-нибудь мог взять его домой или… или он мог погибнуть… Бездомных собак в городе не меньше, чем бездомных котов…