Со многими неизвестными. Угол белой стены
Шрифт:
— И он не говорил вам, что она больна?
— Вы слишком много хотите от мужчин. В большинстве случаев они такие невнимательные.
В ее голосе неожиданно прозвучала кокетливая нотка.
— Впрочем, — равнодушно заметил Сергей, — это мы узнаем от него самого. Я еще с ним не беседовал.
Впервые за время разговора в глазах Скляревской мелькнула настороженность, и она, не удержавшись, воскликнула:
— Так вы знаете, кто он такой?
Сергей взглянул на часы.
—
Тот поспешно встал и вышел из кабинета.
— Мне даже видеть его неприятно, — враждебно заметила Скляревская, на секунду теряя свой царственно спокойный вид.
«Ну, еще бы», — усмехнулся про себя Сергей.
— Называется, сослуживец, — с негодованием продолжала между тем Скляревская. — Бросить женщину в таком…
— Сослуживец? — невольно вырвалось у Сергея.
— Да, он так себя назвал. Якобы случайно встретил ее на вокзале. Бессердечный он человек, а не сослуживец!
В этот момент вернулся Жатки ни доложил:
— Гражданин здесь, товарищ подполковник.
— Что ж, Галина Александровна, — сказал Сергей, вставая. — Я больше не смею вас задерживать. Спасибо и извините, что потревожили. Разрешите, я вас провожу?
— Ах, что вы! — кокетливо улыбнулась Скляревская. — Мне неловко вас затруднять…
— Какое же тут затруднение? Надо восстановить в ваших глазах репутацию мужчин, — ответно улыбнулся Сергей, краем глаза перехватив удивленный взгляд Жаткина.
Они вышли в коридор.
Около двери кабинета на длинном диване сидел Семенов, нервно теребя в руках свою пушистую шапку. Лоб и пухлые щеки его блестели от пота. Увидев Сергея, он сделал движение, чтобы подняться. Но тут он заметил Скляревскую и застыл на месте, поспешно отведя глаза, И Сергей отметил это про себя.
— Одну минуту, — сухо сказал он Семенову. — Я сейчас вернусь.
Скляревская прошла вперед, величественно вскинув голову и старательно не глядя в сторону Семенова. Только по плотно сжатым губам и напряженному, устремленному вперед взгляду можно было догадаться, что встреча эта была ей неприятна.
Прощаясь со Скляревской у выхода из управления, Сергей как бы между прочим спросил:
— Кстати, вы узнали того гражданина в коридоре?
— Я?… Да я его просто не заметила…
«Врешь, милая, — подумал Сергей. — И не очень умело притом. Что ж, тем лучше».
Он стал медленно подниматься по лестнице.
Дойдя до третьего этажа, Сергей увидел в конце коридора одинокую ссутулившуюся фигуру Семенова на диване и, поколебавшись, решительно повернул назад, вниз по лестнице, туда где находились комнаты отдела уголовного розыска.
В накуренном до синевы кабинете Лобанова сотрудники оживленно обсуждали что-то и разом умолкли, повернув голову к двери, когда она без стука распахнулась и вошел Сергей.
— А вот и он сам, — удовлетворенно констатировал Лобанов.
— Ох, и надымили вы, братцы, — покачал головой Сергей. — Аж глаза ест.
Лобанов усмехнулся.
— Это мы сами дымимся. Уточняли план операции.
— Он сидит там у меня, — Сергей кивнул на дверь. — Кто будет у него в доме? Пойдемте знакомиться. А то уже седьмой час.
— Филиппов, ты иди. Жаткин там, — распорядился Лобанов. — Остальные, как условились. — И, обращаясь к Храмову, спросил: — Курево, воду, бутерброды заготовили?
— Так точно.
— Ну все тогда. Машины у подъезда. Отправляйтесь, хлопцы. Рации только берегите. В случае чего — мигом у вас будем. Вроде ничего не забыли. Так… — Он оглядел сотрудников, потом посмотрел на Сергея: — Разрешите начинать, Сергей Павлович?
При посторонних Лобанов всегда обращался к нему строго официально.
— Давайте.
Все, шумно переговариваясь, вышли в коридор.
Сергея охватило знакомое чувство нервного подъема, радостное ощущение братской близости с идущими рядом людьми, которых в этот момент объединяло не только общее задание, общая цель, но и сознание неведомой пока опасности, предстоящего риска, и он на секунду даже позавидовал им. Эх, давно он не ходил в засады! Только час спустя, когда уехал с двумя сотрудниками заметно повеселевший Семенов, Сергей и Лобанов вспомнили, что с утра ничего не ели.
— Столовая закрылась, — устало потягиваясь, сказал Лобанов. — Может, в ресторан зайдем? Хотя шуму там…
— Сначала в гостиницу, — ответил Сергей. — Домой позвонить надо. Как там мои.
— Ну пошли, раз так.
Они не спеша оделись: сейчас можно было не спешить.
На улице было холодно, люто бушевал ветер.
— Все машины разогнал! — прокричал Лобанов. — Придется пешком. На голодный желудок тяжело.
— Ничего. А мороз у вас серьезный.
— И всегда с ветром, черт его дери, — проворчал Лобанов, погружая лицо в поднятый воротник пальто.
К гостинице подошли замерзшие, исхлестанные ледяным ветром. Поднявшись к себе в номер, Сергей заказал по телефону разговор с Москвой.
— В течение часа, — предупредила телефонистка.
— Придется ждать, — вздохнул Лобанов, располагаясь в глубоком кресле.
Но телефон зазвонил почти мгновенно. Сергей поспешно сорвал трубку.
— Вот как работаем, — горделиво произнес Лобанов, подняв палец. — Это тебе, брат, не…