Со смертью заодно

Геймер Альтс

Пиявыч поднял руку.

– Сам утащишь?

– Возьму прислугу на кухне.

– Отлично. Спасибо за компанию, но нам пора в свои апартаменты.

Аделина наклонилась ко мне и прошептала:

– Поглядите на него. Выспаться он желает. Встретился со своей девушкой после двухмесячного расставания и надеется выспаться.

Я улыбнулся ей одними глазами и ласково щелкнул по носу.

– Тут немало зависит от самой женщины. От ее любви и… всего прочего.

Баронесса хитро сощурилась.

– За женщину можешь не беспокоиться.

Ну, вот и все. Завтрашний день станет главным в судьбе сотни Игроков, рискующих нынешним обликом, и в жизни нескольких десятков тысяч

юнитов, возлагающим на алтарь славы для своих командиров гораздо большее – осознание своего «я». Мы привыкли безраздельно распоряжаться ими. За годы пребывания в Мидгарде эта власть стала неотъемлемой прерогативой, безраздельной привилегией эгоистичного венца творения нашей цивилизации – Его Величества Человека. Иногда наша жестокость в отношении братьев своих меньших оправдывается великими целями, еще чаще услужливая совесть подбрасывает спасительные идеи об особом статусе людского рода. Бывает и так, что мы бездумно посылаем на смерть юнитов и не затрудняем себя какими–то нелепыми моральными предрассудками.

Уже прошел Военный Совет, утвержден план на битву и структура командования армией. Я–Вокиал отныне – полновластный главнокомандующий войском. Мне подчиняются все. Собственно, конкурент у меня мог быть только один, но он решительно заявил, что ему претят схемы и разноцветные стрелки на картах, а всего милее добрый меч и место в первых рядах воинов. Вот к такому он привык. Это – пожалуйста. Разумеется, имеются планы внутри планов, дополнительные варианты, страховочные комбинации. Но в битве все, как обычно, пойдет не так, и придется принимать решения молниеносно, по обстоятельствам. Я понимаю это и готов. Но не тонкие стратегические ходы решат завтра судьбу сражения. Смогу ли я воспользоваться тем, что вручил мне могущественный мормер? Примет ли меня древнее вместилище тонких энергий? Не отвергнет ли? Жаль, что нельзя провести полевых испытаний. Все решится там, на выбранном лордом Хаартом широком поле, в миле от Центрального Тракта. Место отличное. Ровный рельеф, без дающих преимущество одной из сторон значительных возвышенностей. Очень похоже на мелкую тарелку для второго блюда. Невысоко поднятые края и чуть покатая ложбина посередине.

Мы с Хаартом договорились о соблюдении принципа «файр плэй». Никто не возводит укреплений, не роет рвов против конницы, не втыкает в землю колья и не чинит прочих гадостей противнику. Что же, это справедливо. Я сильно волновался по поводу того, успеет ли Ноэлия привести свежее подкрепление, но очередная горгулья Мордреда сообщила, что ей остался один переход. Фактически ждем прихода ее отряда с минуты на минуту. А сегодня – объезд лагеря и последний смотр боеготовности. Мы вдвоем с Аделиной. Ее конь шарахается от Лагата и ни за что не желает идти с ним рядом. А нам так хочется побыть поближе друг к другу. После инспекции большого лагеря моя баронесса повлекла меня к позиции ее личной сводной дружины. Она привела под знамена Иерарха и Сумерек почти тысячу легких конников, и это поистине королевский подарок. Юниты суетились у палаток, готовили себе пищу. Пахло варево преотвратно.

Я стоял и рассматривал хлопающий на ветру стяг цвета помятого клевера с изображением оскаленной морды ястреба–переростка.

– Один из цветов Джорнея. Хорошо. А при чем тут грифон?

Аделина сердито зыркнула на меня карими глазищами.

– Нравится. Хорошая птица. То есть зверь.

– То есть рыба.

– Тьфу на тебя!

– Ладно, пойдем, посмотрим на твою дружину. Хвастайся!

После почти часовой экскурсии по бивуаку сводного отряда моей баронессы я не выдержал:

– Аделина! Я, конечно, все понимаю, но посадить пеших мечников на рабочих лошадей – это слишком. Да их с гарантией «выпилит» мало–мальски обученный конный отряд на порядок меньшей численности. А твои наездники на кабанах? И где только эти бородатые бомжи нашли

таких здоровенных свиней? На что они годны? В обороне стоять не могут. В атаку послать? До противника одни уши доедут! В своей легкой броне этот сброд представляет собой не что иное, как удобную мишень для динамической тренировки вражеских стрелков. Можно было бы отметить расход стрел и арбалетных болтов неприятеля в качестве причиненного ущерба, так и тут загвоздка – туши убитых кабанов станут для врага отличным бруствером. Не хуже насыпного вала.

Баронесса уперла руки в боки и воззрилась на меня испепеляющим взором.

– Стратег. Поглядите, люди, на сего великого тактика! И у этого Рыцаря Тьмы еще имеется репутация полководца! Хочу вам прямо сказать, мой герцог, вы пользуетесь ей незаслуженно!

– Может быть, ты хочешь меня поучить военному искусству?

– И поучила бы!

– Пожалуйста. Сделай такое одолжение.

– О поражении мы говорить не будем. Но если мы победим, как ты планируешь развивать наш успех?

– Мы пойдем прямо на Желток. Захватим их духовных вождей. Казним. Назначим наместника. Как–то так.

Аделина издевательски захлопала в ладоши.

– Браво, герцог! А не приходила ли случайно в вашу высокоумную голову мысль, что если предводители армии Желтка успеют добраться до своей родины раньше нас (что весьма вероятно), то они мигом наберут ополчение, проведут мобилизацию и выставят армию, еще больше той, с которой мы имеем дело сегодня? Что даже в случае второго поражения, они юркнут в свои неприступные замки, замуруются там, как устрицы в раковинах, и нам придется долго и муторно выковыривать их поодиночке? Духовные пастыри затворятся в монастырях, каждый из которых сам по себе – отличное укрепление! И что с этим вы намерены делать?

– Полагаю, ты уверена, что твои оборванцы на раскормленных свиньях являются исчерпывающим решением данного вопроса.

– Да! Абсолютно верно! Да!

– Все понятно. Меня угораздило влюбиться в ненормальную.

– Слушай, – горячо заговорила Аделина, понизив голос. – Единственный наш шанс на полную победу – пленение или истребление всех их легендарных военачальников, старших командиров и прибившихся к войску феодалов с вольными дружинами. Ни один из Игроков не должен уйти! Или плен, или тлен. Тогда вы сможете по горячим следам вынудить их принести новую клятву Иерарху и отречься от старых убеждений. Аргумент силы будет на нашей стороне. Они вот как рассуждают: мы проиграли – значит, вера противника более правильная. Может быть, выглядит смешно, но это главный аргумент силы, которая в ходу на Желтке. И мы обязаны это использовать. Когда в сражении наметится перелом, в их Ставке заиграют горны отхода. Отступать вельможи будут на конях. Грифонов использовать не рискнут – у Некрополиса имеются Костяные Драконы. Наша кавалерия должна отрезать, задержать отход любой ценой. Черные рыцари будут связаны своими визави со стороны противника. Кто закроет дорогу отступающим феодалам? Мой отряд! Те самые всадники на кабанах и конные мечники, над которыми ты так изощренно издевался.

– Шутишь? Да от твоих тихоходов пешим шагом уйдет любой породистый рысак. И будет пощипывать на ходу травку. А Игроки на других и не ездят!

– Никогда! Ни один дворянин не побежит от битвы, если ему перекрыли дорогу. Отступать, если надежды на победу нет – разумно. Бежать, избегая боя, спасать свою шкуру – позорно. Жесткие понятия о чести и воинской доблести. Может, мои юниты и нелепы, но их хватит на то, чтобы перерезать дорогу вельможам и задержать их до прихода регулярных сил.

Я–Вокиал ошеломленно замолчал. Ничего подобного даже не приходило мне в голову. Видимо, за тридцать лет вынужденного простоя мой полководческий мозг изрядно заржавел. Аделина, видя замешательство своего избранника, торжествующе улыбнулась, согнулась в поклоне и сделала изящный реверанс.