Со всей дури!
Шрифт:
– Лада Владимировна! – испуганно воскликнула собеседница этой курвы. – Она сейчас уйдет!
– Да уж, будьте так любезны проследить…
– Прослежу, не сомневайтесь!
Я вошла в квартиру и сразу наткнулась на сестру.
– Ладка, ты куда запропастилась? Ой, что с тобой?
– Ничего. Нервы!
Я взяла себя в руки. Огорчать сестру сделанным только что открытием я ни за что не хотела. Я сказала себе: надо пережить этот день. А там посмотрим…
Вдруг откуда ни возьмись появился
– Тетка, надо поговорить. Пошли на балкон!
– Ну, пошли! Что у тебя стряслось?
– Сейчас скажу… Только помнишь, что ты мне сказала в детстве, когда я ногу кипятком обварил? И от боли на стенку лез?
– Ну, помню.
– Так вот, с тех пор это у меня девиз: «Настоящему индейцу завсегда везде ништяк»!
– Ты это к чему, Пашенька?
– Тетка, я, по ходу, слышал тот же разговор, что и ты. Только ты была выше на пролет, а я ниже… И я проследил, чтобы этой лярвы духу здесь не было.
– Но ее отсутствие ничего не отменяет, Пашка.
– Чего не отменяет? – не понял он.
– Ее присутствия в жизни Андрея. А это так мерзко… и так больно…
– Ты поплачь.
– Слез почему-то нет… Комок в горле стоит… а плакать не получается… И ведь надо еще выдержать эти поминки…
– Настоящему индейцу… сама знаешь!
– Но я-то не индеец, Пашенька!
– Ты не индеец? Да ты самый индейский индеец из всех, кого я знаю!
– Понимаешь, тут ведь все будут говорить, какой он был замечательный, без страха и упрека… И я тоже в это верила…
– Просто потому, что хотела верить, – тихо проговорил он.
– Пашка, ты еще что-то о нем знаешь?
– Да нет… что ты… – как-то вяло и совершенно неубедительно пробормотал он.
– Пашка, лучше скажи!
– Да нечего мне говорить. Все, хватит нам тут шушукаться, а то злые бабы еще подумают, что у нас в семье инцест.
– Совсем сдурел?
– Нет, просто уже маленько знаю баб…
Но тут на балкон вышла сестра.
– Пашка, ты чего тут Ладе голову дуришь?
– Ничего я не дурю! Просто объясняю кое-что.
– Небось насчет индейцев? – улыбнулась Ксюша.
– Именно!
– И как, помогает?
– Кажется, да, помогает… – сказала я. И пошла к гостям, как на Голгофу.
…Я пережила это день, наверное, просто потому, что я живучая. И сработал инстинкт самосохранения. Я просто застыла. Похоже, никто этому особенно не удивлялся, только мама поглядывала на меня с тревогой, да Пашка, сидевший напротив, глазами подбадривал меня. До чего же золотой парень…
Наконец, гости ушли, правда, перемыв всю посуду. Остались только мама и Ксюша. Они решили, что переночуют у меня.
Когда мы привели все в порядок, мама сказала:
– Девчонки, я умираю с голоду. Мне на поминках всегда кусок в горло не лезет. И тебе, Ладошка, надо что-то
Сестра быстро накрыла стол на кухне.
– Ладошка, говори, что стряслось! – потребовала мама. – Ты даже на девятинах была совсем другая.
– Мам, – вмешалась Ксюха, – ты же понимаешь – сорок дней – это все-таки этап…
– Да ладно, я что, свою дочь не знаю? Скажи, ты узнала об Андрее что-то плохое? Да?
– Мама! – всплеснула руками Ксюша.
– Да что мама! Я знаю, что говорю!
– Мама, но откуда… – прошептала я.
– Да он же был тот еще кобель, твой любимый Андрюшенька.
– Ты знала?
– Кое-что знала, кое о чем догадывалась… Я просто надеялась, что он перебесится…
– Господи помилуй! – осенила себя крестом сестра.
– Мама, но почему же ты молчала?
– Ладошка, деточка моя, ты же так его любила! Не могла я… И не хотела вносить разлад… Хуже нет лезть между мужем и женой. Тебе сегодня кто-то что-то сказал?
– Не мне, но я услышала… Эта девка посмела явиться сюда…
– А ты?
– А я ее выгнала.
– Боже, что за люди теперь… Ни стыда, ни совести… И ведь ее наверняка привела сюда не любовь, а любопытство.
– Это уж точно, – кивнула сестра.
– Мама, Ксюха, умоляю вас, давайте прекратим этот разговор. Я не хочу… Не могу… Я должна сама со всем этим разобраться…
– Господи, ты собираешься с ней разбираться? – испугалась сестра.
– Еще чего! Много чести! Я должна разобраться с собой, со своими чувствами. И, главное, найти работу.
– Я вообще не очень поняла, почему ты работу бросила? – спросила сестра.
– Андрей настаивал. Я бы не поддалась, но фирма накрылась, и я не стала искать новую работу. А сейчас мне Пашка предлагает попробовать у них на фирме… Говорит, их начальнику позарез нужна моя помощь.
– Ладка, знаешь, я иногда даже ревную Пашку к тебе… – призналась сестра. – Он так тебя обожает! И, насколько я понимаю, с тобой он делится своими секретами, а со мной никогда.
– Ты ему, наверное, нотации читаешь, девчонок отбраковываешь…
– Ну ты скажешь… – покачала головой сестра. – Но я же мать… И я не могу допустить…
– Вот-вот! – улыбнулась мама. – Ты вспомни, я вас вполне демократично воспитывала, и вы у меня обе вполне задались. Ксеня в отца, занудничать любит. А ты, Ладошка, и впрямь иди на работу. Только сначала надо привести себя в порядок. А то в таком виде тебя никто не возьмет. Кому может помочь депрессивный психолог? Да и кто такому поверит?
– Но Пашка говорит, надо спешить…
– Тогда я знаю, что делать! – загорелась мама. – Завтра ты еще приходи в себя, а я займусь организацией…