Шрифт:
Глава 1
Им не было нужды скрывать свои встречи, все трое были давно знакомы, более того, их связывали в прошлом не только служба и общие дела, но и общие неприятности, а в настоящем - взаимная поддержка в непростом деле преодоления последствий тех самых неприятностей. Так что беседа нынешняя происходила не в конспиративной обстановке на какой-нибудь хитрой нейтральной территории, а на самой обычной даче одного из собеседников, в самое обычное для пребывания за городом время - в субботу, около пяти вечера, на свежем воздухе, возле дымящего мангала, установленного метрах в десяти от крыльца.
– Надеюсь, вы не забыли того журналиста,
– как бы между прочим спросил хозяин дачи, вальяжного вида полный мужчина с массивной головой, гладкими щеками и блестящими выпуклыми глазами, похожий скорее на преуспевающего ученого мужа, нежели на бывшего начальника, под которым некоторое время назад с треском развалилось руководящее кресло.
– Забудешь его, как же, - сквозь зубы отозвался худощавый, очень высокий мужчина, ловко переворачивая над углями тонкие шампуры с нанизанными на них маленькими кусочками баранины.
Третьей в этой вполне заурядной компании была женщина лет пятидесяти с улыбчивым, но отчего-то казавшимся злым лицом, стройная и очень холеная. Она выглядела бы лет как минимум на восемь моложе, если бы не обильная незакрашенная седина в волосах. Она стояла, засунув руки в карманы легкой дорогой куртки, слегка покачиваясь с пяток на носки и разглядывая верхушки сосен, во множестве растущих на дачном участке.
Казалось, она даже и не слышала произнесенных вполголоса реплик, однако это было не так.
– Но ведь он же… того… - равнодушно заметила она, не отрывая взгляда от едва колышущихся темно-зеленых мохнатых веток.
– Вот именно, - веско подтвердил Вальяжный.
– Журналист-то того, а материалы его где?
– Опубликованы, - по-прежнему равнодушно произнесла Женщина.
– Только при его жизни, - возразил Вальяжный.
– После его гибели ничего больше не публиковалось. И шума никакого не было. Какой из этого вывод?
– Значит, он больше ничего ни на кого не накопал, - подал голос Худощавый.
– Что накопал - то напечатали. А потом все. К чему этот разговор-то? Нам ведь без разницы, что он там на кого еще нарыл, главное, что нас с вами он успел обгадить. Своя рубашка, как известно, к телу поближе, а чужие караваи мне лично без надобности. Если кто-то еще погорит после его смерти, так и пусть.
– Не стратег ты, друг мой, не стратег и даже не тактик, - покачал головой Вальяжный.
– А если я вам скажу, что после гибели этого щелкопера осталась целая куча материалов, которые он не успел обработать и тиснуть в своей газетенке?
– Да и пусть.
– Худощавый сделал неосторожное движение, обжег пальцы о раскаленную часть шампура и болезненно сморщил красивое тонкое лицо.
– Нам-то что с того?
– Откуда известно про материалы?
– В голосе Женщины послышался проснувшийся интерес. Она, в отличие от мужа, была и тактиком, и стратегом и невысказанную мысль Вальяжного уловила почти сразу.
– И насколько эта информация достоверна?
– Суди сама.
Жестом фокусника Вальяжный достал из глубокого кармана просторного кожаного жилета, накинутого поверх светлой рубашки с короткими рукавами, книжку карманного формата в мягком переплете и показал Женщине обложку.
– Тебе это ни о чем не говорит?
– Абсолютно, - она пожала плечами.
– Я такое не читаю.
– Я тоже не читаю, - усмехнулся Вальяжный.
– А вот моя жена очень даже читает. И знаешь, что она мне сказала пару дней назад? Что в этой книжонке описан наш с вами общий знакомый из соседней области.
Она его прекрасно помнит и узнала безошибочно. Имя, конечно, другое, а вот должность, описание внешности, привычки, манера говорить и даже некоторые его прегрешения - все совпадает в точности. Я не поверил, она мне закладочку сделала, чтобы я на ночь сам прочел.
– Ну?
– поднял на Вальяжного встревоженные глаза Худощавый.
– И что там?
– А то там! Я как дурак всю ночь книжку читал, куски информации сопоставлял, карандашом на полях пометки делал, с утра водителя послал в магазин, велел все книжки этой серии скупить и еще два дня, пока вы там жизнью наслаждались, просидел не разгибаясь, тексты смотрел. Осталась после этого сукина сына информация! Осталась! Только где она? Если бы ее нашли во время обыска у него дома или в редакции, мы бы уже знали об этом, шуму было бы выше крыши. А так - тишина. По версии мести за публикации нас с вами дернули по разику, и все заглохло. Следующим шагом должна была стать отработка версии предупреждения готовящихся публикаций, то есть начали бы месить всех тех, на кого он собрал материал, но еще не сдал в печать. И если бы следствие эту версию отрабатывало, то дело бы расследовалось до сих пор, потому что фигурантов - море. А следствие закрыто. Приостановлено. Я узнавал, это точно. И что самое любопытное, приостановлено уже давно, почти год назад.
– Почему приостановлено?
– прищурилась Женщина.
– Они что, не верят, что это был несчастный случай?
Почему дело не прекращено за отсутствием состава?
– Видать, не верят. В несчастные случаи с журналистами никто почему-то верить не хочет, - снова недобро усмехнулся Вальяжный.
– Несчастный случай может произойти с кем угодно - с дворником дядей Ваней, с олимпийским чемпионом, даже с разведчиком. Только не с журналистом. Если журналист умирает не своей смертью от продолжительной болезни, то непременно оттого, что боролся за правду, а его злые негодяи вроде нас с вами пытались остановить. Стереотип мышления, который сами же журналисты и насаждают. Дескать, такие они особенные, что, в отличие от нас всех, умирают исключительно на боевом посту. Ладно, это все пустое, друзья мои. Важно одно: версия о несчастном случае не прошла, а никаких других версий у следствия нет, все, что смогли придумать, проверили, больше проверять пока нечего, поэтому дело приостановлено. А раз они так быстро покончили с делом, всего за шесть месяцев, значит, собранные журналистом материалы пропали. Нет их у следствия. А у этих писак художественных - есть.
И хотелось бы их получить.
– Зачем?
– удивился Худощавый.
– Для чего тебе?
– Не тебе, а нам. Всем нам, - спокойно осадила мужа Женщина.
– Идея отличная, надо четко продумать план ее реализации. Скоро там у тебя? Не сгорит мясо?
– Еще пару минут. Можно накрывать на стол, - сообщил слегка обиженным тоном Худощавый, опытным взглядом окидывая шампуры с бараниной.
– Вот и славно, - кивнула она.
– Поедим молча, подумаем, а потом обсудим, что делать дальше.
Она снова закинула голову, устремляя глаза к успокаивающей темной зелени хвои, но успела перехватить брошенный на нее одобрительно-восхищенный взгляд Вальяжного. Этот взгляд она "прочла" совершенно безошибочно и привычно подавила удовлетворенную улыбку.
"Вот на ком мне надо было бы жениться. Ну да теперь уж поздно, у друзей отбивать жен негоже. Эх, не были бы мы с ним связаны давними отношениями, я бы…" - подумал Вальяжный.
Как многие мужчины в подобные моменты, он подумал в первую очередь о невозможности предательства мужской дружбы. Мысль о предательстве своих отношений с женой ему даже в голову не пришла.