Собачья радость (Приятных кошмаров)
Шрифт:
– Пожалуйста, не оформляйте протокол! Я не виноват! Договоримся… У меня есть деньги…
– Та-ак! – проговорил Серый со злобной радостью. – Ты слышал, Димыч, здесь у нас еще и попытка подкупа вырисовывается!
– При исполнении обязанностей? – восхитился Димыч.
– При исполнении, при исполнении!
– Ну, скотина, мало тебе не будет!
– Товарищи… то есть, граждане… – заныл шантажист, – вы меня совершенно неправильно поняли… я не собирался… я совсем не то хотел сказать…
– Мы
Несостоявшийся шантажист истекал холодным потом. Он понимал, что жизнь кончена.
– Обрати внимание, Серый, – проговорил Димыч, буравя шантажиста тяжелым протокольным взглядом, – он ведь знает, как к представителям органов следует обращаться, он нас «гражданами» называет. Наверняка опытный кадр, для отвода глаз дурачка изображает! Надо будет его по нашей картотеке дополнительно проверить!
– Я не опытный! – взвыл шантажист, для которого с каждым новым словом и жестом положение становилось все хуже и хуже. – Это ведь вы сами мне только что сказали, что «товарищами» нельзя называть… Проверяйте меня по любой картотеке, я совершенно чист!
– Это раньше ты был чист, – с кривой усмешкой проговорил Серый, тщательно заполняя бланк, – слышь, Димыч, а как пишется – «гераин» или «гироин»?
– Да один черт, пиши как угодно, начальство разберется!
– Героин, – машинально подсказал грамотный мерзавец.
– Вот видишь, как ты в наркоте хорошо разбираешься! – ухмыльнулся Димыч.
Серый закончил писать и громко зачитал бумагу:
– «Мы, сотрудники четвертого отдела ГУВД Иванов С. И. и Петров Д. П., при проведении профилактических мероприятий на квартире у гражданки Сычовой О. А., ранее неоднократно замеченной в связях с иностранными гражданами, задержали гражданина такого-то. При задержании у задержанного…» Слышь, Димыч, нехорошо как-то получается – при задержании у задержанного!
– Не пиши «у задержанного», пиши «у него»!
– Верно! – Серый, оказавшийся Ивановым С. И., исправил запись и продолжил: – «При задержании у него изъято около двадцати граммов наркотического вещества, предположительно героина. В момент задержания гражданин такой-то клеветал на сотрудников четвертого отдела УВД, а также пытался предлагать им взятку…» Число, подписи! – удовлетворенно закончил С. И. Иванов, расписался сам и протянул протокол задержанному: – Распишитесь вот здесь – с протоколом ознакомлен.
Вконец запуганный шантажист расписался в указанном месте и сжался в комок, переводя взгляд с одного мучителя на другого.
– Граждане, да что же это… да как же… что же теперь со мной будет?
– Что будет? – Димыч пожал плечами. – Это прокурор решит, что с тобой будет.
Затем он с прежним скучающим выражением посмотрел на
– Серый, выйди-ка на пару минут… И Сычову с собой возьми. Посидите на кухне, что ли, о жизни поговорите…
Понятливый Иванов С. И. моментально выскочил из комнаты, прихватив с собой совершенно не расстроенную хозяйку квартиры, и плотно закрыл за собой дверь.
Димыч тут же приблизился к задержанному и задушевным голосом объяснил ему, что тот может очень даже просто облегчить свою участь, если согласится время от времени выполнять некоторые поручения соответствующих органов, в частности, информировать о поступках и высказываниях своих коллег и знакомых, то есть работать стукачом, или по официальной терминологии – сексотом.
Задержанный страшно обрадовался, потому что и так уже выполнял похожие поручения по душевной склонности, и немедленно дал безоговорочное согласие.
– Так что, вы не дадите хода этому протоколу? – с надеждой проговорил он и протянул руку за страшной бумагой.
– Не дадим… пока, – строго ответил Димыч и, аккуратно сложив бумагу, спрятал ее в карман пиджака. – Этот документ полежит у нас как гарантия вашей искренности и готовности к сотрудничеству! – произнес он красивую, заранее заготовленную фразу.
Шантажиста отпустили, и он помчался домой, не чуя под собой ног.
О своих планах относительно Ирмы он на некоторое время забыл, но будучи человеком и жадным, и последовательным, вспомнил примерно через месяц, когда окончательно прошел ужас от пережитого.
Он снова подкараулил Ирку и поинтересовался, приготовила ли она деньги. Но девушка посмотрела на него с неожиданной спокойной твердостью и спросила, неужели он хочет, чтобы был дан ход протоколу о задержании в квартире О. А. Сычовой? Наш храбрец задрожал, побледнел, потом позеленел, попятился и спросил Ирку севшим от испуга голосом:
– Так ты, выходит…
– Выходит, – спокойно ответила та. Больше она его не видела.
– Да, – вымолвила Лола после долгого молчания, – очень занятная история. Однако, насколько я могу предположить, произошла она лет десять назад?
– Двенадцать, – с готовностью ответил Леня, и Лола снова почувствовала болезненный толчок где-то в области желудка – таким образом ее чувствительная и тонкая актерская душа давала понять, что она глубоко страдает.
Лоле очень не нравилась такая хорошая память Маркиза, ей очень не нравилось его пристальное внимание к этому делу, связанному с его давней приятельницей. То есть это он так говорил – про приятельницу, а на самом деле там точно была любовь. Причем, делая скидку на достаточно юный возраст, любовь страстная. А старая любовь, как известно, не ржавеет, – вспомнила Лола народную мудрость.