Собака, дедушка и Антарктида
Шрифт:
– Потом подошли мы к острову Святого Георгия в Атлантике. Теперь здесь Английская полярная станция расположена, а тогда как раз, когда мы там были, один аргентинский торговец металлоломом получил у британцев права на давно заброшенную китобойную ферму на острове этом расположенную и восстановил на острове работу большого китобойного завода.
Только дело было мутное. Под видом работников для завода прибыли на остров боевые пловцы. Возглавлял их такой Альфред Астис, по вине которого в Аргентине
Для аргентинцев эта точка очень важна была. Они прятались в бухте от штормов во время рыбодобычи. Местечко тихое. Безопасное.
Конечно же англичане категорически восприпятствовали захвату острова. Именно в тот год было противостояние Англо Аргентинское и нас на остров не пустили.
– Не пустили, – удивилась Юля, – а зачем вам туда вообще нужно было?
– Ты права, мы не сильно туда и рвались. Остров этот жутковато выглядит в костях китовых. Подходишь к берегу, а все завалено костями. Буквально море китовых костей. Что там делать? На что смотреть? – дедушка говорил не спеша. Он всегда говорил не спеша и работал так же. Рассказы его запоминались хорошо именно благодаря его такой особенной подаче не спешной, – а через два года там даже боевые действия развернулись.
– Ух ты!
– Да, да! Семьсот человек погибли.
– А зачем же вы туда причалили-то? – торопил с ответом Саша.
– На острове озеро ледниковое. Мы ради воды этой пресной и подошли. Нам нужно было пополнить запас. Пингвинов я там впервые увидел.
Императорских. Важные такие ходят и людей совсем не боятся. А тюлень огромный такой прям, разговаривал с нами. Рассказывал, рассказывал что-то серьезно очень. Мы его не дослушали. Нас водой пресной заправили и мы отплыли. Тюлень так и говорил нам что-то вслед.
В комнату вошла мама и увидела пожелтевшие страницы дневника своего свекра:
– Вы нашли свой дневник? – обрадовалась она.
– Дети нашли!
– Я боялась, что мы при переезде его безвозвратно утратили.
– Нет! Вот он. Листочек к листочку, – вздохнул дедушка, аккуратно свернув страницы в трубочку и поднявшись с дивана:
– Подай мне пожалуйста резинку. Хоть перевяжу, чтобы не растерялись.
Внуки закапризничали:
– А дальше! Не сворачивай! А про Антарктиду! А когда ты вернулся домой?
– Ровно через пятьсот пятьдесят пять дней! Только про все это завтра, ребятки. Завтра.
Было уже совсем поздно. Дети спали. Спали и их родители. Не спали лишь дедушка и собака. Каспер преданным псом лежал на коврике возле кровати дедушки, морщил морщинистый нос и шевелил маленькими ушками.
Перед собакой так натурально, так ясно предстала картина дедушкиных воспоминаний, что Каспер даже слышал гул мотора теплохода, на котором ушел в плавание сибиряк Владимир Семенович.
Каспер, засыпая, чувствовал движение волн.
Рано утром следующего дня дедушка еще спал, а внуки уже позавтракали и ждали продолжение рассказа про Антарктиду. Они несколько раз приоткрывали дверь в комнату и смотрели, не проснулся ли он. Выспаться так и не дали. Пришлось подниматься, умываться, завтракать и продолжать рассказывать:
– Это теперь в Антарктиде почти сорок станций из разных стран мира и путешествуют туда кто хочет, а тогда, в восьмидесятые годы станций было совсем ничего. Столицей Российских антарктических станций была станция "Молодежная".
В первый свой приезд я работал именно на станции "Молодежная". Входил в двадцать шестую САЭ – Советскую Антарктическую Экспедицию.
Тридцать восемь дней пути на теплоходе "Башкирия". Конечной остановкой этого путешествия была Антарктида. "Ледовый причал".
Чем ближе подходили мы к Антарктиде, тем становилось холоднее. Вот уже заледенели поручни и замерзли в лед бока теплохода. Ничего необычного для этих широт. Ничего необычного не было видно и с палубы. Серая вода. Холодная серая вода. До самого пролива Дрейка. У моряков считается, что тот, кто не прошел этим проливом ни разу, тот и моряком считаться не может.
Этот пролив очень опасный. Там постоянные и сильнейшие шторма. Время пути по нему два с половиной дня. Эти два с половиной дня я не забуду никогда в жизни. Пролив проходит между Атлантическим и Тихим океанами. Между самым краем Южной Америки и Антарктидой. Ее островами.
– А почему же вы шли по этому проливу, если там так опасно? – удивилась Юля.
– Потому, что этот пролив никогда не замерзает. Там постоянные встречные ветра и циклоны. Настоящий "Сквозняк", как его еще называют. Благодаря этим ветрам образовывается Антарктическое течение и это не что-нибудь, а огромная река, опоясывающая всю Антарктику. Эту реку называют "Ревущие сороковые" за то, что она между сороковым градусом и пятидесятым градусом широты расположена. Я стоял на палубе, когда услышал сквозь шум ветра крик: "Вошли в "Неистовые пятидесятые! Иди в каюту" – это крикнул мне матрос, пробегая мимо.
– Почему пятидесятые? – спросил Саша.
– Потому, что между пятидесятым градусом и шестидесятым. Только мощные суда могут здесь пройти. Я очень хотел увидеть настоящий шторм. Если собираешься встретить шторм на палубе, то держаться нужно крепче. Борта высокие у теплохода и держаться есть за что, но я никак не ожидал того, что произошло. На мокрую обледенелую палубу обрушилась волна высотой с пятиэтажный дом, не меньше.
Корабль полностью этой волной накрыло. Я вцепился руками в поручень, словно вмерз в него. Теперь по этой волне, накрывшей нас, корабль летел вниз, как со снежной горы. Потом новая волна накрыла корабль и снова, теперь уже по этой новой волне, мы летели вниз. Вниз, в каюту помчался и я. Слово "помчался" мало подходит конечно же. Я полз, боясь, что меня смоет за борт. Ветер, словно объявил на меня охоту, усилился настолько, что устоять на ногах на палубе было невозможно. Никогда в жизни не прятал лицо от холодного ветра. Вдыхал всей грудью простор, но не в тот момент. Пришлось мне в каюту буквально вползти.
Улегся в постель, но спать не хотелось. Растянувшись на узкой кровати, я вспоминал, как в детстве мечтал о дальних плаваниях и про морские приключения. Кто бы мог подумать, что именно получив профессию строитель, суждено будет исполниться моей детской мечте! Как говорится, сбылась мечта знаете кого?
– Кого?
– Не скажу. Скажу только, мечтайте, дети, осторожно. Мечты могут сбыться. Я в тот день с каждой новой волной ждал, что вот сейчас все закончится и настанет долгожданная тишина, но ничего подобного. Сутки, потом вторые нас качало и не понятно было движемся ли мы вообще вперед. Кстати, у судна сделаны крылья по бокам для устойчивости. Как черепаха теплоход выглядел с крыльями этими. Капитан был очень опытный и бесстрашный. Знал как вести судно в таких штормах.