Собака, любовь и семья
Шрифт:
Чероки был огромной, плотно сбитой собакой с вечно грязными лапами и длинными когтями. К тому же он обладал недюжинной силой. Ведя пса на поводке, Робу приходилось напрягать все силы, чтобы сдерживать собачьи порывы; тем не менее, зачастую после встречи с ними прохожие отряхивали грязь со своей одежды.
Дисциплинированный и обязательный Роб постоянно извинялся за несдержанность своего пса.
— Нужно заняться воспитанием этой собаки, — говорил он, — когда-нибудь я, наконец, решусь.
Сомнительно, и вот почему: Роб испытывал острую нехватку
— Я едва успеваю натянуть штаны.
Рассчитывать на то, что Роб станет свободнее, тоже не приходилось. По оценкам специалистов по поведению животных, нужно повторить команду около 2000 раз, только тогда собака ее запомнит. Учитывая плотный график работы, Робу понадобилось бы на это около года. А разве он мог поручить Чероки кому-нибудь другому? Домочадцы, в том числе и сам Роб, считали Чероки его собакой.
Жена не годилась на роль тренера. К тому же она заключила с мужем своего рода соглашение, нечто вроде контракта, и он пообещал максимально оградить ее от всех проблем, связанных с собакой.
Джуди — архитектор с дипломом Колумбийского университета — никогда не хотела иметь собаку. Несколько лет назад она ушла с работы, чтобы посвятить себя воспитанию детей и дальнейшему обустройству дома. Взять щенка Джуди согласилась после того, как погиб их предыдущих лабрадор, — Роб очень тосковал по нему. И пообещал сам заботиться о собаке, а Джуди была уверена, что он сдержит слово.
Кроме того, она понимала, почему мужу так хочется иметь собаку:
— У Роба нет близких друзей, он довольно замкнутый человек. Общение с Чероки очень важно для него. Иногда мне кажется, что ему одиноко. В таком городе, как наш, трудно заводить знакомства. Он так много работает, что ему некогда встречаться с людьми.
Я не из тех, кто указывает мужу, что ему делать. Мы свободные, независимые люди. Но это не означает, что я возьму ответственность на себя. Роб так загружен работой, постоянно испытывает такой стресс, что я не представляю, как бы он справился, не будь у нас Чероки.
Они заключили договор: Роб может завести собаку, но лишь на следующих условиях:
1. Собаке раз и навсегда запрещено подниматься в спальни. Чероки должен спать в прачечной, где он может причинить ущерба своими грязными лапами, линяющей шерстью, мощным хвостом (которым мог сбить со стола лампу) и чрезмерным аппетитом;
2. Джуди не будет выгуливать собаку, кормить ее и возить к ветеринару за исключением неотложных случаев;
3. Принимая гостей, они будут изолировать собаку. Даже Робу не хотелось, чтобы его партнеры, соседи или подруги Джуди пострадали от специфического гостеприимства Чероки;
4. Они не будут брать с собой собаку во время семейных поездок в отпуск. Этот пункт особенно тревожил Роба, — проведя с детьми несколько дней, он становился раздражительным, ему не хватало собаки, — но пришлось согласиться. Все равно в «лендкрузере» недостаточно места для пяти человек и одного здоровенного пса.
В
— Красиво, — говорила она, обнаружив, что содержимое мусорной корзины рассеяно по всей кухне.
Она умела идти на компромисс — важное качество для любого человека, разделяющего свой кров с собакой. Тем не менее, мысль о необходимости дрессировки не приходила ей в голову.
Может быть, кто-нибудь из детей пытался обуздать неистового Чероки?
Тоже нет. К ним то и дело приходили друзья, телефон не умолкал ни на минуту, одни кружки и секции сменялись другими. Старшая дочь заканчивала колледж, ее сестра увлекалась практически всеми спортивными играми и посещала секции в своей школе, а для того, чтобы оторвать младшего ребенка от компьютера, понадобился бы подъемный кран. Родители в Монтклере часто шутят, что их дети совершили бескровный переворот. И теперь делают, что хотят.
Выслушав вопрос, Роб только покачал головой:
— Я уже получил урок и скажу откровенно: больше я не доверю детям собаку. Я не из тех родителей, что заводят собаку для детей. Я завел ее для себя.
Для того чтобы Чероки не скучал в его отсутствие, Роб нанял помощницу для выгуливания собаки. В Монтклере есть люди, которые занимаются этим профессионально, их координаты узнают в зоомагазинах, ветеринарных клиниках, у знакомых.
Элли Ши была известна и весьма популярна среди ближайших соседей Роба. В соответствии с договором она выгуливала Чероки ежедневно около полудня в рабочие дни, а также иногда по вечерам и в выходные, если Роб был занят на работе. Он платил ей по 15 долларов за получасовую прогулку, таким образом, частично искупая вину за свое постоянное отсутствие.
Ши, жизнерадостная и приветливая, имела опыт общения с собаками и по достоинству ценила добродушный характер Чероки.
Однако справляться с псом ей было нелегко, он и Роба-то едва слушался, а уж всех остальных игнорировал совершенно. Так же, как Роб, говоря о собаке, она называла его «тяни-толкай», но в ее голосе не чувствовалось любви. И все же Элли добросовестно несла дежурство, продолжавшееся до тех пор, пока Роб не приезжал домой.
Один раз в неделю Роб и Чероки совершали вечернюю прогулку «на цепи», обычно сразу после того, как пес заглатывал свой ужин — второй прием пищи за день.
— Ветеринар говорит, что ему нужно сбросить вес, — сказал Роб. — Но что с ним поделаешь — он вечно такой голодный, что мне жаль его ограничивать.
Как только хозяин снял поводок с крючка, Чероки подскочил к нему и, восторженно запрыгав вокруг него, опрокинул мусорную корзину.
В конце дня, включавшего в себя прогулку в Миллз, утомительную поездку на работу, встречи с клиентами, выступление на процессе и переговоры с представителями федеральной власти, у Роба был усталый вид. Ему явно не хотелось выходить на улицу и тащиться с Чероки по кварталу, но он привык выполнять свои обещания.