Собака

Литвин Светла

— Ты же вроде говорил тобой заверен? Что это? Тут кроме подписи Аниной ничего нет, даже Сашкиной подписи нет. — я не верил своим глазам, действительно тупо бумажки, не имеющие никакой юридической силы, липа.

— Он еще и в единственном экземпляре. Так Саша просил. Уж зачем ему это, я не в курсе. — Васильев отвлекся от документов и пристально посмотрев на меня добавил; — Тут вот что еще, завещание. Не мною составлено, сам о нем ничего не знал. Среди документов нашел, на Кристину все переписано.

Не успел переварить информацию про липовый договор на липовый брак, как передо мною легло Сашкино завещание.

— Зачем

ему, молодому и здоровому завещание? Еще и на Крис? Она ж ни хрена в этом всем не разбирается. — пролистал толстую папку листов, перечисляющих имущество добравшись до даты.

Завещание было составлено около двух месяцев назад. И примерно тогда же Саше угрожал этот урод недоврач.

— Понятия не имею. Но все лучше, чем на не пойми кого. Теперь все в семье останется, я не думаю, что Кристина откажет тебе и твоему отцу в возможности управлять фирмой. А так бы, конечно, свезло той девке. — неприятные слова Васильева в Анину сторону отдались в груди вспышкой возмущения, шею тут же покрыла испарина.

— Она не девка! Позвони отцу и расскажи про завещание, это я забираю. — схватил договор и быстрым шагом, срываясь в пустых коридорах на бег, понесся к машине.

Я и не надеялся застать Аню на той квартире, но противореча всякому здравому смыслу помчался именно туда. Увидел ее силуэт у окна. Точно знал, что это она. Сейчас не мог думать о том, что скажу ей, да и вообще, с чего я решил вдруг что она не при чем?! Она наверняка не знало о завещании, и новая волна ненависти перекрыла весь здравый смысл. Накрутил себя еще больше пока ждал у подъезда, перечитал еще раз договор. Брат просто купил ее. В договоре даже даты не было, страницы не пронумерованы. Неужели она не читала того, что подписывала или, деньги затмили всякое разумное?

Аж на площадке стоял запах курева, тянущийся из-за двери. На звонок дверь не последовало никакой реакции. Пришлось выбивать эту дверь. Благо не стальная как в Сашкиной квартире. Хватило двух ударов плечом, чтоб ее вышибить внутрь вместе с дверным косяком. Даже на этот грохот упавшей на пол двери, никто ко мне не вышел. Неужели мне померещилось?! Аня в окне — это мираж. Шагнул прямиком на кухню.

Она сползла на пол, сначала показалось что, увидев меня испугалась, но ее глаза были полны безразличия. При этом уголки ее рта тронула едва уловимая улыбка.

— Что это мать твою за херня?! — я тряс перед ней этим чертовым договором, только сейчас отмечая, что она ни словом не обмолвилась о нем, но почему тут же встал вопрос.

Или так преданна, или это лишь часть коварного плана. Договор липа и знать о нем никто не должен был. Только вот почему? Потому что тайна Сашкина дорога или потому что липа и выгодно…

— Почитай. Там все написано. — сухо и безразлично, глядя мне в глаза без всяких эмоций.

Похоже она неадекватна. Саму нужен был глоток свежего воздуха, дым стоял на кухне столбом и курила она, похоже не переставая потому как он не успевал рассеиваться. Ее белые волосы пожелтели от табачного дыма, на ней был свитер в почти тридцать градусов жары. Под мутными, безжизненными глазами залегли серые мешки.

— Что ты творишь?! Дышать не чем! — я распахивал окно спрашивая ее что она творит, когда хотелось орать, что мы творим?!

Присел перед ней, пытался уловить

тот аромат, которым никогда не мог надышаться, словно вдохну его и приду в себя. Перестану совсем видеть в Ане алчную тварь. Вместо этого уловил резкий сигаретный дым. Выхватил сигарету, она от этого болезненно зажмурилась. Боится меня.

— Аня рассказывай. — просил ее спокойно.

Успокаивал сам себя. Сейчас она все расскажет, расставит точки на и, а потом мы подумаем, как дальше. Я убеждал себя в этом, пока Аня молчала. По ее отрешенному взгляду в пустоту и спокойному лицу понял, что она сейчас где-то далеко, словно вспоминает с чего начать.

— Аня! — позвал ее нарочито громко, теряя всякое терпение.

Неужели не видит, как мне хреново, неужели самой все это нравится. Нравится тянуть с меня жилы и выставлять полным придурком! Видно же, что сама убивается. Травит себя только вот что ее гложет? Я не понимал и хотел это знать прямо сейчас.

— Нечего добавить. — она вновь закурила, безразличие ее бесило больше всего.

Только она могла сейчас прояснить ситуацию, но она этого явно не собиралась делать. Ей было плевать на все и на всех. Как сбежала тогда из моего дома, так и ткнула голову в песок. Гребанный страус! Схватил ее за шкирку и прислонил к холодильнику. Как хочешь, а все сегодня мне расскажешь.

— Говори сука! Иначе я тебе кадык вырву! — с новой волной ненависти, глядел в ее глаза.

Хотел же по нормальному поговорить. Нет не дала. Сама только и делает что выводит из себя. Она лишь на секунду болезненно зажмурилась.

— Да похоже не придется. — с этими словами, между нами, возникла ее рука полная крови.

Резкий запах железа ударил в нос я машинально отпрянул от нее, она скатилась на пол, я не мог оторвать взгляда от ее руки.

— Что это?! — пытаясь побороть подкатившую тошноту, хотел еще спросить не вскрыла ли эта идиотка вены, но Аня меня перебила.

Наконец то ответила хоть на один мой вопрос.

— В живот меня не давеча пинал ты. Может ты знаешь? — она не скрывала своего удовольствия, ее безразличное до этого лицо стало радостным, ей понравилась моя реакция.

Только после ее слов посмотрел на ее живот, затем взгляд скользнул по ногам. Короткие шорты некогда зеленые, стали багровыми между ног. Неестественно синевато-белые ноги были в крови. Словно краска, я и не знал, что кровь бывает такого цвета. Слишком яркая или она такой казалась на мертвенно белых Аниных ногах. Пулей в голове пронеслась мысль что она умирает. Что это, я пнул ее в живот, вот куда попало и что же я натворил?!

Подхватил ее на руки и ее вопрос зачем, подвел к мысли что она этого хотела. Хотела умереть. Это страшное заставило поверить в то, что она не при чем и возможно даже знала о завещании. Почему только мне ничего не объяснила, зачем сбежала?!

— Потерпи девочка моя, сейчас! Сейчас в больницу! — говорил с ней, она была словно в бреду, мотая головой в разные стороны.

А я вдавил газ в пол, летел по дороге, нарушая правила торопился в больницу. В тысячный раз прокручивая в голове последнюю встречу. Я же не дал ей и слова тогда сказать, поторопился с выводами. А ее жалящие слова были лишь отчаянным враньем. Местью мне, за то, что обвинил ее. Что я натворил?! Ужас от содеянного накрыл девятым валом. Страх потери десятым.