Собаки и волки. Рассказы. Часть 2

Кабаков Владимир Дмитриевич

Вновь резко свернув в сторону, Черныш, по склону оврага выскочил к гребню и тут, от страха на его загривке вздыбилась шерсть: по краю оврага были на незаметной бечеве развешены красные тряпочки на уровне волчьей головы, которые чуть заметно и таинственно трепетали под несильным утренним ветерком.

Черныш, постоял мгновение вглядываясь, в непонятно чем страшное движение ярких "флажков", но тут снизу и слева, вновь грянули выстрелы и он, словно живая пружина, метнулся вперёд, на ужасные красные тряпочки и высоко выпрыгнув перемахнул страшное препятствие...

За

ним последовала молодая волчица...

И всё!

Они были свободны, оставив в окладе, окровавленные мёртвые тела матери волчицы, своих братьев и сестёр...

...Вожака, застрелил молодой загонщик, идущий в цепи с самого краю, случайно заметивший мечущегося, в нерешительности перед "флажками", волка.

Выстрел был произведён наугад, но, как известно - новичкам часто везёт - случайная картечина попала Вожаку прямо в глаз...

Волчий загон завершился: в стае из семи волков, остались живы и ушли через флажки только два - Черныш и его сестра - уменьшенная копия Черныша, но только палевого окраса...

А молодые волки, ещё долго скакали вперед и вперёд, напрягая все силы, стараясь как можно дальше убежать, скрыться от страшного места...

Наконец тяжело дыша и высунув языки, волки перешли на рысь и по распадку, поднявшись на водораздел, не обращая внимания на следы оленей и косуль, избороздивших снег вокруг, перевалили гребень, и ушли в соседнюю речную долину...

Первое время, молодые волки голодали...

Теперь уже не было рядом ни Матёрого, ни волчицы, которые всегда возглавляли большие охоты и первыми бросались на крупных жертв. Теперь всё надо было делать самим.

Черныш, физически был сильным и крупным волком и после того как они на пару, отделив молодого косулёнка от убегающего стада, легко задрали его, он понял инстинктом, свою силу и готовность к убийству других! Тогда, жизнь волчьей пары стала намного легче...

... В январе наступили сильные морозы. Реки и ручьи промерзли до дна и вода выдавленная на поверхность, шурша салом - текучим льдом, медленно "плыла" вниз, образуя на поверхности неровности и вздутия...

Звери затаились в норах и укрытиях, а копытные отощали и чтобы выжить должны были кормиться много времени, иногда и днём.

Мать лосиха и Любопытная, поднялись повыше на перевал, где было поменьше снега, сдуваемого оттуда ветром, выбрали себе площадку, почти плоского вершинного болота и не уходя никуда прожили здесь все морозы, питаясь молодыми побегами ивы и осины, объедая вершины деревцев и кустов, а если не могли достать, то находя на деревце, тяжёлым телом, ломали промёрзшие насквозь стволики и на сломанных, обгрызали все ветки.

Дневали здесь же, ложась на снег сверху и поджав под себя костистые, длинные ноги, с коротко - жёсткой серой шерстью, на внутренней стороне.

Любопытная старалась всё делать подражая матери, но силы в молодом теле было заметно меньше и потому, она сильно похудела, и ряд широких, плоских рёбер проступили сквозь натянутую на брюхе кожу.

Солнце, в морозные дни, не могло пробиться сквозь холодный

туман, и отсутствие света и тепла ещё больше угнетали молодого зверя...

Но к началу февраля отеплило...

На небе, чаще появлялось яркое солнце и в затишке, перед густыми сосновыми зарослями, солнечные лучи почти не задерживаемые чистым и сухим воздухом, растапливали снег и кое - где, даже появилась, протаявшая до серой прошлогодней травы, земля.

Лосиха приводила Любопытную сюда, на опушку, при самом высоком солнце, днём и молодая лосиха, может быть, впервые за всю зиму по настоящему отогревалась и крепко засыпала, а мать-лосиха сторожила её покой, чутко дремала, и часто поднимая голову повыше, оглядывала и прослушивала окрестности...

Но место тут было мало доступное и кроме большого стада изюбрей, кормившихся неподалёку, здесь никого больше не бывало.

... Раньше, в округе, волчья стая из семи волков, как по жестокому графику, еженедельно задирала то лося то оленя, то кабанов. Потом, она исчезла из окрестностей, и это позволило выжить многим копытным, включая и Любопытную.

Постепенно, молодая лосиха отошла от морозного стресса и даже стала поправляться, бока её округлились, шерсть заблестела и плотно прилегла к телу. Она начала дальше отходить от матери, проводя неподалёку, за пределами прямой видимости уже несколько часов, во время кормёжки. И только на лёжку они, по - прежнему, каждый день уходили вместе...

В конце февраля завьюжило, подули снежные ветры, хотя сильных морозов больше не было, и потому, лоси переместились на южные подветренные склоны, на которых ветер не делал глубоких заносов, пробиваться через которые, было трудно, даже длинноногим лосям...

... Однако это были уже угрюмые последние судороги зимы.

В начале весны, когда солнце всё выше поднималось на небо к полудню, а синие влажные сумерки сменялись прозрачной прохладой ясных лунных ночей, мать Сама, вместе с лосёнком перекочевала за водораздел и остановилась в широкой пади, по которой протекала небольшая, в высоких кочковатых берегах, река Хея.

Кругом ещё лежали глубокие снега, но на южном, высоком берегу реки, в редких сосняках, под деревьями образовались проталины, куда и выходила кормиться лосиная семейка...

...Черныш и молодая волчица к тому времени стали уже мужем и женой, избежав свирепых драк между кобелями - волками - в округе, больше не было других волков...

Брюхо волчицы заметно увеличивалось с каждой неделей, и волчья пара отыскала себе логово, в старой, покинутой барсучьей норе, очистив её от прошлогодних листьев и занесённого внутрь мусора. Эта нора, случайно находилась неподалёку от места, куда выходили кормиться лоси: матка и лось - сеголеток.

... Уже под вечер, пробегая вдоль реки, по гребню высокого берега, волки натолкнулись на лосиху и лосёнка Сама. При виде волков, шерсть на загривке лосихи поднялась дыбом и Сам, к тому времени уже ставший размерами с мать, придвинулся к ней поближе и гневно захрапел.