Собаки не ошибаются
Шрифт:
— Да, — согласился покладистый Велло, — его секрет давно утерян.
— А как же ты его приготовил, если рецепт утерян? И как оно называется?
— Это волшебное блюдо… оно называется… «кару-сига», вот как…
— Так это и есть «кару-сига»! — обрадовалась Кайя и почему-то засмеялась.
— Да! — твёрдо произнёс Велло. — «Кару-сигу» можно приготовить только раз в жизни, и оно даёт волшебную силу всем, кто попробует!
Дошла очередь и до меня. Я глотал что-то вязкое и липкое, божественно вкусное. Ни до ни после, никогда
А потом летели годы. Я узнал, что «кару-сига» переводится с эстонского как «медведь-свинья». Записал все компоненты этого волшебного блюда. Несколько раз пробовал приготовить его у себя дома на газовой плитке. Но ничего не выходило. Вернее, выходило какое-то безобразие, от которого даже моя собака отворачивалась с презрением и некоторое время стеснялась гулять со мною рядом.
Велло Нинойя не так давно был в нашем городе в командировке. И зашёл ко мне в гости.
Он сидел за столом, улыбался и молчал.
Он такой сейчас — молчит и улыбается. Говорит, большинство эстонцев такие, улыбчивые и немногословные.
Я просил, умолял его приготовить мне «кару-сигу», но он только улыбнулся и сказал:
— Такое только раз в жизни удаётся…
Попробуйте, может быть, у вас получится! Я готов рассказать всё, что знаю! Для «кару-сиги» просто необходимы гречка, рожки, несколько банок разных рыбных консервов, зелёный горошек, кажется, тушёнка, манная крупа и маринованные огурчики… Можете добавить что-нибудь по своему вкусу, но самое главное — вовремя перемешать!
Вку-уснятина!..
КАНАТ
Над слабаками смеются, когда их мало. И особенно, когда он один среди сильных, ловких и смелых.
Серёга вовсе не хотел, чтобы над Вовкой Жмакиным смеялись. Он и не думал предавать Вовку. И если разобраться, какое же здесь предательство?! Да, он никому ничего не говорил до поры до времени. Так ведь могло же вообще ничего не получиться? Могло запросто!
Нет, не могло!
Отец правильно сказал, что всё дело во времени.
Пройдёт лет шесть… ну не шесть, пусть хоть двадцать или тридцать… нет, года два, наверное, хватит, если очень постараться, — и он поднимет над головой эту противную чугунную пудовую гирю, которую пока что и с места-то сдвигает только двумя руками. И Вовка, в конце концов, Серёге вовсе не друг, просто они в строю рядом стоят. Хотя это дела не меняет.
— Ну, канат — это понятно… — сказал тогда папа. — А остальное как? «Конь» там гимнастический, «козёл» и прочие звери?
— Прочие звери нормально, — объяснил Серёга. — До «коня» мы ещё не допрыгали, а на «козле» многие кувыркаются…
— Выполняете кульбиты с переворотами?..
— Да нет, садятся так со всего разбега, а потом — кувырк!
— А-а…
— На канате же только мы с Вовкой и не можем…
— По канату, — поправил отец, хотя и это дела не меняло.
— Я не понимаю, — вмешалась в разговор мама, которая, оказывается, всё слышала, хотя находилась в кухне. — Я просто не понимаю, что тут такого особенного! Если бы ребёнок отставал по математике, а то он просто не умеет лазать по канату! Он ведь у нас, кажется, не обезьяна?
— Канат — тоже важное дело, тем более что в классе только они с Вовкой не могут по нему до потолка забраться, — серьёзно возразил отец, и Серёга понял, что такое голос разума, о котором рассказывала Анна Михайловна на классном часе. — Но дело это такое, что за один день не сделаешь. Главная загвоздка во времени, всё произойдёт постепенно.
Тогда-то и пошёл Серёга в забитую самыми невероятными спортивными снарядами комнатушку при спортзале, где на переменках отдыхал Алексей Алексеевич, учитель физкультуры, и попросил у него чугунную пудовую гирю.
— Бери! — сразу согласился Алексей Алексеевич. — Даже расписки не надо. У меня и двухпудовка есть, возьмёшь?
— Нет пока, — сказал Серёга… и едва сдвинул гирю с места. Двумя руками.
— Правильно… — вздохнул Алексей Алексеевич. — Тренироваться тебе надо, дружок! По канату лазать, от пола отжиматься…
Вот так вот! Замкнутый круг какой-то получался: чтобы лазать по канату, надо научиться толкать или выжимать гирю, а чтобы отжать гирю, нужно сначала научиться лазать по канату!
— И ещё закаляйся! Обливайся по утрам, что ли… — добавил Алексей Алексеевич вдогонку.
— А вставать в семь утра! — решил отец. — Ох, мне бы времечка найти да с тобой потренироваться. Э-эх!
И Серёга начал. Вставал он теперь каждое утро в семь часов. Уже почти четыре недели. Через несколько дней тренировок сумел отжаться от пола три раза подряд. Если очень-очень постараться, сможет, наверное, и четыре. Обязательно обливается напоследок почти холодной водой.
Отец вставал в семь утра вместе с Серёгой, смотрел, как тот энергично размахивает руками, и вздыхал:
— Хорошо бы и мне с тобой. За компанию!
К канату по вторникам и четвергам Серёга подходил по-прежнему с опаской. Понимал, что результаты должны сказаться не сразу…
Но всё случилось совершенно неожиданно! Во вторник, в самый обычный вторник, на четвёртом уроке.
Вовка Жмакин привычно сопел в затылок на разминке; потом оба они друг за дружкой кувыркнулись с «козла». А Валерка Зиндеев — тот ходил в секцию лёгкой атлетики — по обыкновению, показал какой-то невероятный прыжок. В общем, всё шло как всегда.