Соблазн в шелках
Шрифт:
– Моя подруга Кейт, – продолжала Клодия, – предположила, что вы политический деятель, изображающий из себя респектабельного семьянина, на самом деле не являющийся таковым.
– Ну, спасибо, – сухо произнес он. – Если она вынесла свой вердикт на основе предоставленной вами информации, то могу себе представить, в каких «лестных» выражениях вы меня описали.
Не могла же Клодия сказать ему: «По правде говоря, я умышленно обманула Кейт, описывая вас, потому что не могла сказать ей, что вы безумно мне понравились и что с тех пор я потеряла покой».
– Я
Гай приподнял бровь.
– Продолжайте.
– Что продолжать?
– Излагать домыслы вашей одаренной богатым воображением подруги. Горю желанием услышать, какие грязные предложения намеревался сделать этот политический деятель.
Гамильтон вырвал инициативу из ее рук и теперь забавлялся, пытаясь вывести ее из равновесия.
– Не смею повторить, – сказала Клодия, изобразив крайнее смущение. – Я ведь предупреждала вас, что воспитывалась в монастырской школе.
Уголки его рта снова дрогнули. «Может, у него нервный тик», – подумала Клодия. Он какое-то время молчал, посматривая на нее проницательным взглядом.
– Скажите, если вы считали меня наркобароном или грязным слизняком, выползшим на свет из-под скалы парламента, то почему пришли сюда?
Не могла же она ответить: «Если честно, я целую вечность не встречала мужчин категории IV. Видите ли, каждая девушка должна ловить свой шанс, если он ей представится».
– Чтобы бесплатно пообедать, – призналась она. – К тому же никогда не бывала в «Паоло».
– А кто вам сказал, что обед бесплатный? – сухо поинтересовался Гамильтон. Клодия понимала, что он ее поддразнивает, однако почувствовала некоторую неловкость.
– Ну, не только поэтому.
– Я так и подумал.
Гай сказал это довольно спокойно, ни в чем ее не обвиняя, и, возможно, поэтому у нее вдруг взыграла совесть. А кроме того, под воздействием выпитого вина у нее поубавилось решимости придерживаться в разговоре делового тона.
Она вдруг остро осознала, что Гамильтон находится слишком близко. Все ее нервные окончания принимали короткие электрические сигналы, волнами расходящиеся по всему телу.
Ты хоть сознаешь, что на взрывоопасном расстоянии от тебя находится около семидесяти пяти кг динамита?
Клодия откинулась на спинку стула, надеясь, что нервные окончания перестанут принимать тревожные сигналы.
– Вы правы, я пришла не для того, чтобы пообедать за ваш счет, а потом отвергнуть ваше предложение, каким бы оно ни было. Естественно, вы возбудили мое любопытство. Правда, я думала, что ваше деловое предложение едва ли будет приемлемым для меня. И, если говорить честно, – она вздохнула, – я пришла из-за своего кузена. Если я позволю ему выиграть пари, эта Жаба раздуется от спеси еще больше. Я не могу доставить ему такого удовольствия. Он с самого начала не ожидал, что я соглашусь на пари. Когда я сказала «по рукам», у него от удивления челюсть отвисла до пола.
– Это можно понять. Скромная воспитанница монастырской школы – и вдруг соглашается на подобную авантюру!
Излишне говорить, что в глазах его появился насмешливый огонек. Всем своим видом показав, что ей наскучил разговор на эту тему, Клодия произнесла:
– Нельзя ли обойтись без давно приевшихся шуточек по этому поводу? К вашему сведению, я слышала тысячу вариантов анекдота на тему: «Ну и ну! Уж эти воспитанницы монастырских школ! Стоит им вырваться на волю, как они начинают такое вытворять!»
Губы Гамильтона снова дернулись то ли от сдерживаемого смеха, то ли от нервного тика.
– Уверяю вас, ничего подобного мне не приходило в голову!
Лжец.
– Если хотите знать, в прошлом году, когда собиралась вся семья, мы с кузеном серьезно поссорились из-за киссограмм. Он тогда сказал, что собирается заняться киссограммами, а я убеждала его, что это унизительное занятие для женщины. Поэтому, когда я обратилась к нему за деньгами, он не смог удержаться от соблазна. Ему безумно захотелось посмотреть, как я проглочу, так сказать, свои принципы. К тому же это было ему на руку. Девушка, работавшая у него в киссограмме, только что уехала на пару месяцев в Индию, а ее дублерша… – Клодия поморщилась, – …она, по его собственному милому выражению, «малость неотесанная».
Клодия положила вилку.
– И тут нашла коса на камень. Он был убежден, что я не смогу вынести мужского свинства и возгласов пьяных болванов: «Давай-давай, снимай свою одежку!» – а я была так тверда намерена утереть ему нос и полюбоваться, как он будет подписывать чек. Вот так-то!
Гамильтон насмешливо поднял брови.
– Вы уверены, что кузен вас не обманет? Его контора не показалась мне процветающим концерном. У него действительно найдется такая сумма денег?
Клодия была почти уверена, что он спросит об этом.
– Я не обратилась бы к нему за деньгами, если бы не знала, что они у него есть. Райан получил деньги в наследство от старой тетушки, которую обвел вокруг пальца. Уж лучше бы она оставила свои деньги приюту для бездомных кошек, – добавила девушка с раздражением.
Поставив локоть на стол и потирая подбородок, Гамильтон внимательно смотрел на нее.
– Почему бы не сказать ему, что вам предложили работу получше? Это сбило бы с него спесь и доставило бы вам удовольствие.
Клодия уже думала об этом.
– Сначала он немного расстроится, а потом обрадуется, что сэкономит деньги. Что бы я ни делала, эта Жаба все сумеет повернуть в свою пользу!
И решительность ее возросла в десятикратном размере. Она положила нож и вилку рядом на тарелку, хотя треть еды осталась нетронутой.
Подошел официант, чтобы убрать посуду.
– Вам не понравилось, синьорина?
Клодия всегда чувствовала себя виноватой, если приходилось выбрасывать еду.
– Все очень вкусно, но, боюсь, у меня сегодня плохой аппетит. – Официант смел крошки и убрал лишние приборы.