Соблазненная инопланетным воином
Шрифт:
— Рядом со мной тебе будет нелегко, — бормочет он. — Я постоянно на виду, в окружении людей, и скорее всего они начнут рассказывать о своих проблемах и тебе тоже. У тебя будет мало времени для уединения и тем более покоя. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты никогда не пожалела о том, что решила остаться со мной.
Мое сердце тает. Он все еще пытается убедиться, что я знаю, что меня ждет.
— Пытаешься заставить меня передумать?
— Нисколько. Просто готовлю тебя.
— Я же сказала вам, Ваше Величество, что я полностью со всем согласна.
Дексар
— Ты никогда об этом не пожалеешь, — говорит он. — Обещаю.
Я ухмыляюсь. Что общего у неряшливого приемного ребенка и инопланетного короля?
Любовь.
Эпилог
АЛЕКСИС
Неделю спустя
Я смотрю на корабль, мой желудок трепещет, когда Дексар берет меня за руку.
Мы не могли торчать здесь долго на прошлой неделе, так как Дексару нужно было вернуться в племя, чтобы разобраться с оставшимися людьми из племени Варика. Неудивительно, что многие из его людей были впечатлены тем, как Дексар появился во всем своем королевском великолепии. Тот факт, что его воины уничтожили охрану Варика в течение нескольких минут, должно быть, тоже произвело впечатление, потому что многие из тех же людей просили о присоединении к нам.
После того, что случилось с Тависом, Дексар, по понятным причинам колебался, но один взгляд на босоногих женщин заставил его вздохнуть и сдаться.
Теперь он организовывает, чтобы большинство из них были размещены в нашем племени.
— Это просто такая стратегия, — твердо сказал он, когда я похвалила его.
— Угу. Продолжай твердить себе это, здоровяк.
Это то, что я обожаю в нем. Как бы он ни любил играть роль безжалостного ублюдка, у Дексара мягкое, чуткое нутро.
Конечно, даже мне удается видеть эту его часть лишь изредка.
Не все воины предпочли остаться с племенем Дексара. Некоторые из них ушли, чтобы создать свое собственное племя, в то время как другие остались одни, чтобы либо попроситься в другие племена, либо жить жизнью одинокого волка. Так или иначе, потребовалось некоторое время, чтобы обустроить тех, кто решил остаться. Им были предоставлены должности в племени, где за ними можно было легко наблюдать, пока они не заработают достаточно доверия, чтобы позволить им остаться без каких-либо ограничений.
Дексар неоднократно извинялся, говоря, что привезет меня сюда, как только сможет. Теперь, когда мы оба рассматриваем серебристый корабль, глаза Дексара подозрительно прищурились.
— Трудно поверить, что вы приземлились здесь на таком корабле.
— Знаю. Сейчас мне это кажется почти невозможным.
После столь долгого пребывания на такой нецивилизованной планете, как Агрон, корабль выделяется, как киношный реквизит, на фоне сочной зеленой травы и чистой голубой воды.
Я хмуро смотрю на реку, где капли этой ярко-оранжевой жидкости продолжают время от времени капать в чистую воду. Браксийцы
— Дексар, — вдруг говорю я, — это та река, из которой вы берете питьевую воду?
Он кивает.
— Эта река течет с тех гор, и вода в ней чистая и прозрачная. Наши предки разбили свои лагеря у этой реки, и большинство браксийских племен следуют этой традиции и сегодня.
Я еще некоторое время смотрю на корабль, отпуская руку Дексара и расхаживая взад-вперед.
Мне не нравится, что корабль находится в реке, которую мы используем для питья и купания. Но как мы его уберем?
В воде находится только одна часть корабля. Нам нужно что-то огромное, чтобы толкнуть его и вытащить на берег.
Что-то вроде дракона. Может, дракон на самом деле дружелюбен? И, может быть, он не будет против оказать нам небольшую услугу?
Он складывает руки на груди.
— О чем ты думаешь?
— Это звучит безумно, но выслушай меня, ладно?
Он кивает.
— Я понятия не имею, что это за оранжевая жидкость. Но вот что я знаю: тридцать восемь лет назад мама Эллис начала замечать, что рождается все меньше детей женского пола. С годами ситуация становилась все хуже.
— Да.
— Сорок лет назад этот корабль потерпел здесь крушение. Никто ведь к нему не прикасался, верно?
— Никто из моего племени. О других племенах я не знаю.
Я киваю.
— Ладно, мне нужно несколько минут.
Дексар кивает, садясь на траву на солнце, а я смотрю на жидкость, пока наконец не вижу, как она капает.
— Одна Миссисипи, две Миссисипи… — я считаю до 178.
Три минуты. Вот сколько времени проходит между каплями. На всякий случай я снова считаю, жалея, что у меня нет секундомера или даже наручных часов.
Дексар растянулся на солнце, его глаза, прикрытые тяжелыми веками, наблюдают за мной.
— Мне нужно еще несколько минут.
— Не торопись.
Я возвращаюсь к мишуа, где меня ждут охранники Дексара. Они кивают мне, возвращаясь к разговору, а я лезу в седельную сумку и достаю бумагу и карандаш.
Я возвращаюсь к Дексару и сажусь, скрестив ноги, рядом с ним на солнце, пока пишу свои расчеты.
Одна капля каждые три минуты — это примерно 480 капель в день. Если жидкость имеет консистенцию, похожую на воду, то это чуть больше одиннадцати галлонов в год. Умножьте это на сорок…
Я смотрю на Дексара, и он поднимает бровь.
— Четыреста пятьдесят галлонов, — бормочу я.
— Прости?
— Если эта штука капала с момента катастрофы, значит, в эту воду было сброшено около четырехсот пятидесяти галлонов какой-то странной космической жидкости.
Глаза Дексара сузились.
— Это много?
Я пожимаю плечами.
— Зависит от того, что это за жидкость. Если это какое-то топливо, оно может быть не так уж и опасно — но что я знаю о типе космического топлива, используемого на других планетах? Я предположила бы, что корабль такого размера будет иметь сотни тысяч, если не миллионы, галлонов топлива. Но если это что-то опасное…