Соблазни меня!
Шрифт:
— Но почему же?
— Наши роли с тобой лишь временные. Я обещала тебе, что через месяц мы расстанемся. Учитывая возникшие чувства... это будет нелегко.
— Да черт с ними, с этими обязательствами, когда все так резко изменилось!
— Реми, клянусь, я не планировала в тебя влюбляться!
— Ах, Эми, Эми! Ты самое лучшее, что было у меня в жизни! — с этими словами он склонился над ней и поцеловал, не обращая внимания на сотни глаз, которые уставились на них.
Голова у девушки закружилась, когда она отстранилась от него.
Тяжело дыша,
— Давай-ка убираться отсюда.
— Это он! — выкрикнул кто-то из толпы, и в тот же миг на них нацелились две фотокамеры. — Реми де Фурнье!
Защелкали вспышки, Эми загородилась рукой.
— Оставьте нас, негодяи! — подался было вперед Реми, но официанты успели вовремя и вывели репортеров из зала. — Идем скорее, — Реми взял ее за руку. — Не хватало, чтобы твоя репутация была испорчена.
Оказавшись на улице, они попали под самый настоящий ливень. Дорога вся была мокрая. Вокруг гудели моторы дюжины мотоциклов. Папарацци, будь они неладны. Несколько человек спрыгнули на землю и окружили Реми и Эми, выкрикивая его имя.
— Не смотри в их сторону, — шепнул ей на ухо Реми, ведя к машине. Глаза его метали огонь и молнии.
Уже подходя к «альфа-ромео», Реми вынул из кармана ключи. Его руки ходили ходуном. Тем не менее он опытным маневром вывел машину на мокрую улицу. Затем позвонил охранникам виллы и предупредил, что его преследуют. Бешено работали «дворники».
За ними действительно со всех сторон ехали мотоциклы, преследуя словно преступников. Порой то один, то другой журналист оказывался слишком близко от машины.
Реми был напряжен до предела, руки на руле, взгляд прикован к дороге. Дождь припустил сильнее. Несмотря на скорость, журналисты не отставали. Реми погнал еще быстрее.
— Самоубийцы чертовы, — прошипел он себе под нос и нажал на педаль газа.
Машину швыряло из стороны в сторону. Реми пытался изо всех сил не задеть едущих рядом мотоциклистов. Один из них вдруг появился впереди них. Реми затормозил, ударив по педали. Эми вцепилась руками в ремень безопасности и завизжала. В глазах у нее потемнело.
Придя в себя, девушка прислушалась. Кажется, они стояли. «Дворники» застыли на месте, дождь продолжал колотить по стеклам, капоту и крыше. В салоне стоял неприятный запах жженой резины.
Холодные пальцы страха впились ей в горло.
— Эмили?
Только тут до нее дошло, что Реми щупает ей пульс. Снаружи щелкали вспышки и слышались крики.
— Что случилось? Авария? — прошептала она.
— Уж лучше бы мы взяли современную машину с надувными подушками, а не этот антиквариат. Ты в порядке?
— Да, — кивнула Эми. Никогда она не чувствовала себя более беспомощной, чем сейчас.
— Этот чертов дурак вылез вперед, и я был вынужден резко свернуть налево.
Странно, что он помнил все до мелочей, а вот у нее почему-то случился провал в памяти.
— Это не твоя вина, — все же пробормотала она.
Реми помог ей выбраться из машины, и она заметила крупную вмятину сбоку. Вокруг раздавались оглушительные крики, мелькали ослепительные вспышки фотокамер. Реми предупредил всех, что на дороге разлит бензин и надо быть осторожными, но они игнорировали его.
Вскоре послышались вопли сирен.
Прибыла полиция.
Реми опустил девушку на носилки, появившиеся невесть откуда, и попытался закрыть от камер ее лицо.
— Мало вам фотографий? — зарычал он на репортеров.
Но он еще не знал, на что они способны.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Куда только делся пылкий любовник? Лицо Реми стало белым, как маска смерти. Он сидел за рулем взятой напрокат простенькой машины, потому что свою отдал в ремонт после аварии. Они едва словом перекинулись после того, как полицейский отпустил его. Ему разрешили покинуть Канн, но предупредили о возможности повторного допроса. Полиция, мол, обязана провести более тщательное расследование.
— Они и не подумают обвинить во всем тебя, — твердила Эми.
Реми перебил ее:
— Это их работа.
Несмотря на суматоху и головную боль, Эми все же собралась с духом и взглянула на утренние газеты, наперебой кричавшие об аварии. Неудивительно, что после этого голова заболела еще больше.
Бывший призер гонок Формулы-1 едва не убил свою любовницу на скользкой дороге! Полиция расследует аварию!
И — во всю полосу — фотография, на которой Реми целует Эмили в ресторане. Наконец-то у любовницы появилось имя. Журналисты спорили о характере их отношений. Даже взяли интервью у метрдотеля, который поклялся, что они не сводили глаз друг с друга во время ужина.
Эми гадливо поморщилась.
Хуже всего было то, что все репортеры непременно припоминали печально известную аварию на гонках прошлого года. У девушки защемило сердце. Когда она подняла голову от газет, то увидела с обеих сторон проплывавшие мимо лавандовые поля. Что-то быстро они доехали, показалось ей.
— Испугалась? — спросил Реми, покосившись на Эми.
— Нет. Ты же наизусть знаешь дорогу.
— Так ли? А вдруг я, и правда, тот самый негодяй, которому безразличны жизни других людей?
— Просто ты торопишься домой. Как и я.
— Чтобы поскорее от меня избавиться?
— Я так не говорила.
— Видит бог, я не стал бы тебя в этом винить, — хмыкнул он. — Я везу слишком ценный груз, чтобы гнать чересчур быстро.
Девушку слегка лихорадило. Еще бы — сказывалось нервное потрясение. Реми был слишком огорчен происшествием и во всем винил только себя.
А Эми долго еще не могла вычеркнуть из памяти то, как Реми под руки уводят два офицера. Слова о смерти Андре и проклятия Мориса до сих пор звучали у нее в ушах. Голова от них раскалывалась надвое.