Соблазнить незнакомца

Блэк Шайла

– Это безумие, – бормочу я.

– Это рай. Вот почему я называю тебя своим ангелом.

Он проводит пальцами по моим влажным, чувствительным складкам, и я вижу удовлетворение в его глазах.

– Мне нужно попробовать тебя на вкус.

Я напрягаюсь. Я была честна, когда сказала, что не являюсь поклонницей орального секса. Мало того, что требуется много времени, чтобы найти удовлетворение таким образом, но это еще и обескураживающе интимно. Да, раньше я фантазировала о том, чтобы его голова была у меня между ног. Но теперь, когда он наклоняется ко мне и облизывает губы, я волнуюсь. Я слишком мокрая?

Буду ли я отвечать так, как он хочет? Понравится ли ему со мной?

Он наклоняется ближе. Я замираю.

– Расслабься, – бормочет он.

Я пытаюсь... но это не так просто.

– О чем бы ты ни думала, прекрати. Все будет хорошо.

Он дышит на внутреннюю сторону моего бедра, прежде чем нежно поцеловать его, задерживая губы.

– Если тебе это не нравится, скажи мне. Я отступлю.

– Ладно.

Но развязность в его позе и ухмылка на лице говорят о том, что он абсолютно уверен, что я в конечном итоге окажусь глиной в его руках.

Я начинаю верить, что он прав. До сих пор все, что он делал, было именно тем, что мне нужно. Как будто он разгадал тайны моего тела, которые никому другому не удавалось разгадать – даже мне. Может, мне просто нужно верить, что, когда дело доходит до удовольствия, он прав.

Я раздвигаю ноги еще шире и медленно поднимаюсь к нему, предлагая себя.

– Какая хорошая девочка. – Его одобрительный взгляд противоречит его грубому рычанию возбуждения. – Я собираюсь вознаградить тебя за доверие.

Прежде чем я успеваю расшифровать смысл, он скользит языком между моими складками, задерживаясь на моем отверстии. Он стонет, обнимая меня, затем вылизывает мой ноющий бугорок. Он щелкает, играет с ним, затем медленно втягивает в рот, терзая меня жаром и трением.

Ослепляющее удовольствие приходит немедленно. Я испуганно ахнула, выгибаясь дугой, и мои бедра непроизвольно дернулись к нему. Он использует все преимущества, еще крепче сжимая пальцами мою задницу, чтобы удержать меня на месте, а затем облизывает мою киску жадными движениями, как будто он никогда не пробовал ничего слаще.

– О! – вырывается звук, испуганный и хриплый.

– О...

Его низкий ответ звучит как нечто среднее между «давай» и «я же тебе говорил», что он сопровождает улыбкой с покрытыми моими соками губами.

Затем он, кажется, прижимается всем ртом к моей ноющей киске, будто может поцеловать ее так же тщательно, как целовал мой рот. Я задыхаюсь.

Боже, что он со мной делает? Это определенно не похоже на вежливый, нерешительный оральный секс, который я испытывала в прошлом. Этот незнакомец ни капли не колеблется. Когда я смотрю вниз, мне кажется, что он вложил все свои силы в мое удовольствие, выгибая спину, плечи, собственнически сжимая руки. Быть с ним – потрясающее чувство, открывающее глаза... и немного запретное.

Вены горят. Сердце колотится. Пальцы на ногах скручиваются. Меня бросает в жар. И вдруг кульминация, в которой я была так уверена, будет невозможна, рушится на меня. Я ничего не могу с собой поделать. Я впиваюсь ногтями в его кожу головы с криком, когда мой позвоночник скручивается. Кровь начинает струиться, кипеть и скапливаться прямо у меня между ног, где, клянусь, я никогда не чувствовала такой сокрушительной или изысканной боли, как эта.

– Пожалуйста...

Мне удается взвизгнуть между прерывистыми

вдохами.

– Ты даже умоляешь красиво.

Хотя говорит, он не смягчается. Ни капельки. Он просто проводит большим пальцем по чувствительному клитору в ленивом движении, от которого все мое тело напрягается.

– Пожалуйста!

– Ты раньше говорила, что тебе не очень нравится оральный секс. Передумала?

Он знает ответ и просто мучает меня. Но это делает такие моменты, когда он держит меня в подвешенном состоянии в объятиях, еще острее.

– Да. О... Да.

Он посмеивается, и вибрация этого низкого звука пробегает по моим нервам и усиливает стимуляцию там, где я уже изнываю.

– Рад слышать, что ты перестала сомневаться во мне.

Я с энтузиазмом киваю. Я даже не могу больше дышать, чтобы умолять.

– Готова снова кончить для меня?

Да. Я еще раз отрывисто киваю ему.

– Умоляй меня снова, – требует он.

Серьезно? Я хочу выкрикнуть этот вопрос, но не делаю этого. Во–первых, мой мозг слишком затуманен, чтобы сформулировать законченное предложение. Во–вторых, инстинкт подсказывает, что он не даст мне экстаза, за который я умираю, если не подчинюсь.

И то, как он подчиняет меня своей воле, потрясающе возбуждает.

– Пожалуйста, – я тяжело дышу. – Пожалуйста...

Он вознаграждает мою уступчивость еще одним прикосновением языка к клитору, а затем медленно засасывает его в рот.

Может, я сумасшедшая или просто за пределами рационального мышления, но поклялась бы, что каждое его движение рассчитано на то, чтобы лишить меня самообладания. Я никогда не испытывала ничего подобного тому экстазу, который он мне дарит. У меня нет никакого способа бороться с этим. Я не хочу. Все, чего я хочу, – это удовольствие, которое он один, кажется, способен излить на меня.

– Пожа-а-а-а-алуйста...

– Вот так, – хвалит он, снова облизывая мой центр. – Это то, чего я хотел. Кончай, ангел. Дай мне посмотреть.

Ощущений, которые он обрушил на меня, было достаточно, чтобы довести меня до крайности, но его приказ словно сжигает мою сдержанность. Зная, что он наблюдает за мной? Словно бензин.

Удовольствие, проходящее по организму, сходится у меня между ног и взрывается. Я плачу; нет другого способа описать мои рыдания, которые эхом отражаются от стен. Я корчусь. Я сопротивляюсь. Я даже больше не контролирую свое тело. Этот человек контролирует. Незнакомец. Он держит мой следующий вдох и здравомыслие в своих руках. Он балансирует ими на своем языке. Я чувствую на себе его взгляд и знаю, что он полностью осознает свою власть надо мной.

Это одновременно и опьяняюще, и пугающе.

Мое тело несется над вершиной, затем медленно опускается вниз, пока я борюсь за дыхание и связность. Я медленно открываю глаза. Он все еще между моих ног, языком опускает меня на землю, его черный пристальный взгляд все еще на мне.

Наконец, он отступает, в последний раз целуя мой лобок.

– Это, наверное, самая красивая вещь, которую я когда-либо видел.

Он заставляет меня краснеть. Я и люблю это, и ненавижу одновременно. Меня вряд ли можно назвать юной, и я не девственница. Но каким-то образом он избавляет меня от разочарования и очищает измученную совесть, оставляя меня блестящей, новой и пугающе обнаженной.