Соблазнительница

A name for the Devil

– Он затащит меня в постель, и я позволю ему сделать с собой всё, - произнесла Миллс с ухмылкой. Она ощутила ярко выраженную злость на своем клиторе и грубо сжатой груди.
– Я буду громко стонать, извиваясь под ним и принимая его в себя.

Последние слова брюнетка прошептала на ухо томно и сладко. Представив то, как Реджина будет извиваться на постели, член Робина дернулся, ожидая, когда же ноющую боль заменят удовольствием. Но злость с новой силой ударила разбойника, когда он понял, что это вовсе не о нем.

– Стерва.

Одним движением Локсли вошёл в брюнетку, отчего

у той задрожали ноги от такого глубокого проникновения. Ощутив на своей спине тяжелую руку, Реджина подалась и выгнулась над столом, расставляя шире ноги и касаясь напряжёнными сосками холодной поверхности.

Закинув изящную ножку на стол, Робин начал буквально вколачиваться в брюнетку под новым углом, подводя женщину быстро к грани. Смачный шлепок опустился на одно полушарие, заставляя Миллс ахнуть, её попка была слишком притягательной, и был бы грех не сжать её до красноты в ладонях.

– Ты не смеешь… Так… Со мной… Разговаривать…

Плоть Робина приятно растягивала брюнетку изнутри, принося огромное удовольствие. Ощутив, как ноги брюнетки начинают сильнее дрожать, а стенки её влагалища все туже стали охватывать мужчину, Робин покинул тёплое пристанище.

– Локсли!
– Прошипела Реджина сквозь зубы.

– Моё имя Робин.

– Вор.
– Миллс выдохнула прямо в губы Робина, разворачиваясь к нему лицом. Взяв в плен пухлые губы, Локсли жадно целовал брюнетку, покусывая нежную плоть. Грудные женские стоны были слаще всего для него, ведь эта желанная женщина принадлежала ему, пусть всего лишь на этот вечер. Когда воздуха стало катастрофически мало, Робин кинул на кровать такое податливое тело, что опустилось спиной на белоснежное одеяло.

Приятная прохлада обволокла тело, заставляя Миллс извиваться от такого контакта. Робин любовался своей работой: покусанные губы, алый румянец на щеках и влажная от своих же соков промежность, брюнетка была откровенно желанной.

Нависнув над женщиной, Локсли припал губами к шее, засасывая кожу и оставляя след.

– Не смей!
– прошипела брюнетка, ощущая покалывание на шее от требовательных губ.
– Отпусти меня.

– Нет, я выебу тебя, милая, а вместе с тобой и всю твою дурь, да так, что ты ходить не сможешь пару дней, - войдя в истекающее соками лоно лишь головкой члена, Робин ощутил напряжённые мышцы, что обхватили кончик плоти. Наращивая с каждым сладким вскриком темп, мужчина начал играться с женской грудью, сжимая и ослабляя хватку. Влажные следы от поцелуев покрывали шею, ключицы, что были в красных отметинах страсти и желания.
– Ты моя.
– Прошептал Робин, прикусывая мочку уха.

– Нет! Я тебя ненавижу.
– В ответ Робин остановился, чего явно не ожидала Реджина.

– При этом ты стонешь подо мной, - дернув резко бедрами, Миллс ощутила пульсирующий член полностью в себе. Вцепившись ноготочками в плечи Робина, брюнетка выгнулась в спине.
– Ты хочешь, чтобы я тебя взял грубо, - Локсли ещё раз вошёл глубокого, раздвинув длинные ножки шире.
– Скажи мне, чего ты хочешь? Чтобы я ушел, оставив тебя ни с чем или жёсткого траха, где ты будешь бурно кончать, выкрикивая моё имя?

Свои слова мужчина подкреплял поцелуем в изгиб между шеей и

плечом, а это у брюнетки было эрогенной зоной. От таких речей, Реджина почувствовала, что намокла еще сильнее, чем было, с учётом того, что она итак обильно текла от простого нахождения Робина в ней. С Грэмом, а уж тем более с Леопольдом, она никогда такого не испытывала, а Локсли даже без особых усилий заставлял Реджину сходить с ума от пожирающего взгляда в её сторону. Она часто нагибалась при мужчине, показывая все свои прелестные места, перестала застегивать блузку на несколько верхних пуговичек, она изводила его своим внешним видом и стервозной маской мэра. Миллс хотела вывести Робина из колеи, она хотела, чтобы он овладел ей, Реджине нужны были страсть, злость, ревность, и она это получила с этим мужчиной, а не с мямлей-Грэмом.

– Чего ты хочешь, Реджина?

– Тебя… Всего…

Раздвинув такие манящие губы, Робин углубил поцелуй, встречаясь с языком брюнетки. Темп вновь стал нарастать. Локсли ударялся бедрами о женщину, иногда задевая её клитор. Громкие стоны заполняли комнату, в которой становилось слишком жарко от страсти, витающей в воздухе. Жадные поцелуи сменились мягкими, ласковыми, но также требовательными. Грудь приобрела розоватый оттенок от беспорядочных терзаний. Прикусив крепкое плечо мужчины, Реджина провела ногтями по широкой спине, оставив на ней несколько красных полос.

Когда разрядка вот-вот подступала к брюнетке медленными шагами, Реджина напрягла стенки влагалища, сильнее обхватывая твёрдый член. Несколько глубоких толчков довели два разгоряченных и мокрых тела до оргазма, заставляя сжаться всем телом, а после расслабиться, утопая в неге. Брюнетка почувствовала в себе горячее семя мужчины, что медленно растекалось в ней.

Выйдя медленно из лона, Робин лёг рядом с Реджиной, закрывая себя по пояс одеялом и переворачиваясь на бок. Миллс продолжала лежать на спине, её упругая грудь быстро вздымалась, глаза были закрыты, белоснежные зубки покусывали алые губы, а колени и вовсе дрожали, ударяясь друг о друга. Дав брюнетке немного времени, Локсли с удовольствием смотрел на женщину, что постепенно приходила в себя.

– Тебе пора.
– Реджина решила узнать, как поведет себя в такой ситуации разбойник. Обычно, после таких слов Грэм через пару минут уже покидал особняк, было интересно, уйдёт ли Робин также, хотя Миллс этого не хотела.

– В каком смысле?

– Одевайся и иди домой.
– Реджина тоже забралась под одеяло, но приняла сидячее положение.

– Нет.

– Локсли…

Не успела Реджина договорить, мужчина опрокинул брюнетку на спину и навис над ней, пристроив свою ладонь на шее у Миллс.

– Слушай меня, - невозмутимо произнёс Локсли.
– Я никуда не уйду. Более того, мы сейчас вместе ляжем спать, поняла?

– Но…

– Ты меня поняла?
– Не отступал Робин.

– Да.
– Ощущая вновь возбуждение от такого контроля над собой, Реджина свела ноги вместе, пытаясь не думать о чудесном сексе, который уже хотелось незамедлительно повторить.

Улыбнувшись своей фирменной ехидной улыбочкой, брюнетка приподняла голову и провела кончиком языка по верхней губе Локсли.