Соблазны бытия
Шрифт:
– Мне такая помощь не нужна, – хмуро ответил Кейр, и его глаза настороженно сверкнули, словно он защищал право самому строить карьеру. – Я пойду своим путем, и, если у меня ничего не получится, я вообще оставлю эти замыслы.
– Ладно, – согласилась Элспет, но про себя подумала, что если под конец вечера она не увидит Кейра, оживленно говорящего с Селией об издательском деле, это будет очень странно. – Обещаю. Я очень рада, что ты поедешь со мной. Но если тебе там не понравится, не сваливай вину на меня. Тебе
– За два года я привык к этому панцирю. Ну а теперь, в качестве награды, ты снимешь свой жуткий пояс?
– Ты пока еще не сделал ничего достойного вознаграждения, – твердо возразила Элспет. – А пояс я не сниму.
– Дорогой, как мы рады тебя видеть! Мы ужасно по тебе скучали. Спроси у Нони. У нас столько замечательных планов на каникулы. Завтра у Элспет день рождения. Там будет очень весело. Всем просто не терпится тебя увидеть. Как ты тут? Жаль, что ты редко писал нам. Наверное, из-за большой загруженности уроками. Садись рядом со мной и рассказывай.
– Спасибо, но я лучше сяду на заднее сиденье.
Враждебность сына ощущалась как удар под дых. В общем-то, Адель ждала такого ответа. И все же она очень, очень надеялась, что теперь Лукас с большей благодарностью отнесется к ней и по-иному оценит поездку домой. Она надеялась, что сын смирился со своим переводом в другую школу и даже понял, почему это произошло. Возможно, теперь он твердо решил исправить положение.
– Хорошо, дорогой, садись назад. Мы с нетерпением ждем твоих рассказов. Как тебе во Флеттоне? Ты уже…
– Я ненавижу это место, – сказал Лукас. – Оно мерзкое и противное, и я не хочу о нем говорить.
– Дорогой, почему ты называешь это место мерзким? Я сомневаюсь, что здесь все так уж плохо. Я видела других ребят. Они выглядят вполне симпатичными и…
– Что симпатичного ты успела увидеть в этих неотесанных придурках?
– Неужели тебя окружают сплошные придурки? Ты наверняка уже с кем-то подружился.
– Представь себе, нет. Мне такие друзья не нужны. Жалко тратить время даже на разговоры с ними.
– Дорогой, почему ты так говоришь? Ну не могут все эти ребята быть настолько плохими.
Лукас пожал плечами:
– Мама, каникулы продлятся лишь несколько дней, и я не хочу отравлять себе отдых разговорами о здешней жизни и о том, почему я ни с кем не подружился.
Адель молчала.
– Хорошо, – наконец сказала она. – А что ты собираешься делать на каникулах? Мы с Нони думали сводить тебя на несколько спектаклей. Завтра у Уорвиков торжество. Джей говорил, что ему не терпится услышать твои впечатления. Он до сих пор помнит свою первую четверть в Винчестере. Он очень ждет твоего рассказа. У вас будет время поговорить. Он ведь тоже приглашен.
– Я не собираюсь ни с кем делиться
– Лукас, но ведь Элспет исполняется двадцать один год.
– Мне все равно, сколько ей исполняется. Я туда не пойду. И почему я должен идти на ее день рождения? Она не написала мне ни одного письма. Никто из них. Я всего-навсего хочу посидеть дома, почитать и, быть может, сходить к кому-нибудь из моих старых друзей. А сейчас, если ты не возражаешь, я посплю. Я ужасно устал.
– Адель, он обязательно должен пойти на день рождения. Это будет верхом грубости, если он не пойдет.
– Джорди, скорее всего, он туда не пойдет. Я не могу тащить его насильно.
– Ты должна ему приказать. Он еще сопляк, а ты его мать.
– Ты прекрасно знаешь, что мои приказы для него ничего не значат. Прежнего влияния на него у меня уже нет. В основном из-за…
– И из-за чего же?
– Не имеет значения.
– По-твоему, это я виноват. Так? Это я воздвиг барьер между тобой и твоим сыном?
– Да! – выкрикнула Адель, больше не в силах сдерживать слезы. Сегодняшний день с Лукасом ее измотал. На каждое ее слово – отказ или всплеск враждебности. – Да, Джорди! Ты настоял на отправке его в школу, где он совершенно несчастен. Если бы он оставался здесь, я бы еще могла хоть как-то сохранять контакты с ним. Пока он жил дома, до него еще можно было достучаться. Он сумел бы пройти этот трудный отрезок.
– Адель, тебе не кажется, что его трудный отрезок слишком растянулся и стал непозволительно длинным? Лукас год за годом грубил мне и вел себя так, будто я враг. Похоже, он и тебя считает врагом. Спроси Нони, она подтвердит.
– Да. Но сегодня она сама увидела, каким он стал во Флеттоне, и не на шутку встревожилась. Джорди, это настоящая катастрофа. Он…
– По-моему, слишком рано делать выводы. Он пробыл во Флеттоне всего одну четверть.
– А я не считаю, что слишком рано. На Лукаса страшно смотреть. Бледный. Тощий. Взгляд затравленный. Кажется, он живет в каком-то другом мире, где…
– Адель, наш разговор становится абсурдным. Мы говорим о мальчишке, который, насколько я понимаю, еще не привык к отличной школе. А тебя послушать – он просто узник, томящийся в тюрьме.
– Он так и считает, что попал в тюрьму.
– Значит, ему пора взрослеть.
– Как он может взрослеть в неподходящей среде? Он там не живет, а выживает.
– Адель, хотел бы я знать, какая среда является для него подходящей? Дом, где к нему относились с любовью, тактом и пониманием, ему не нравился. Может, ты сумеешь найти более удачное решение. А сегодня он обязательно пойдет на день рождения Элспет, даже если я буду вынужден за волосы выволочь его из дому.