Собор без крестов - 2

Шитов Владимир Кузьмич

О конфликте Стокоза с Пластуновым Старовойтов не знал. Он был доволен сотрудничеством с «Уникумом». Свои договорные обязательства друг перед другом они честно выполнили: каждый получил свое. Как Стокоз и предпол­агал, его сделка со Старовойтовым вызвала у рабочих и слу­жащих как на заводе, так и в коммерческой компании мно­го разговоров с нездоровыми предположениями и домыс­лами, но эта пустая говорильня нисколько повлиять на сто­роны договора не могла.

Зная хорошее расположение Старовойтова к себе, Сто­коз однажды утром пришел к нему в контору, в рабочий ка­бинет. Стокоз не ошибся в своем предположении: его дру­жескому визиту Старовойтов

был рад. Позвонив по селек­тору своему секретарю, генеральный директор потребовал, чтобы она его ни с кем по телефону не соединяла и никого из посетителей в кабинет не пускала, пока у него находится гость.

— Кофе будем пить или желаешь что-нибудь из горя­чительного? —доброжелательно предложил Старовойтов.

— Ни того, ни другого, — отрицательно покачав голо­вой, категорически отказался Стокоз.

— Тогда рассказывай, что привело тебя ко мне? Какое такое новое предложение родилось у тебя в голове?

— Со вступлением или без него?

— Давай покороче!

— Вы моего Егора Николаевича знаете?

— Конечно, знаю — грамотный, толковый инженер- электронщик, — быстро ответил Старовойтов, которому часто приходилось общаться с Пластуновым и его брига­дой в процессе выполнения ими работ по договору на заво­де.

— Мне надо от него избавиться.

— Зачем и почему?

— Он стал мне наступать на пятки.

—А я тут при чем? Какова моя роль в разрешении ва­шего конфликта?

— Возьмите его к себе на работу.

— Зачем?

— Мы с ним не можем больше работать в одной компа­нии.

— Да у меня для него даже вакансии нет!

— Придумайте что-нибудь, пообещайте ему золотые горы, уговорите, а потом забудьте свое обещание. Не Мне вас учить. Поставьте куда-нибудь работать инженером. Ему у вас претендовать не на что, так что он сам быстро отсюда уйдет.

— Сергей, сам подумай, ну зачем мне лишние хлопо­ты, неужели мне своих проблем не хватает?

— Я прошу вас о личной услуге для меня.

— Если я правильно тебя понял, Сергей Викторович, ты хочешь свою проблему переложить на мою шею и пле­чи?

— Выходит так. Но ваши хлопоты я хорошо оплачу.

— Хотелось бы, чтобы ты об оплате моих услуг выра­зился более конкретно.

— Получите новую иномарку, все документы будут на ваше имя.

— Хорошая плата. Можешь считать, что ты меня уго­ворил.

Обсудив по всем моментам подлое соглашение, дово­льные друг другом, они стали расставаться. Проявляя к Сто- козу особое внимание, Старовойтов проводил его до само­го выхода из своего кабинета, что делал только в исключи­тельных случаях.

— Роман Карпович, если вам когда-либо понадобится такая же помощь, как мне сейчас, моя компания всегда бу­дет к вашим услугам!

— Договорились! — пожимая Стокозу руку на проща­ние, заверил хозяин кабинета.

Во время встреч со Старовойтовым Стокоз умышлен­но не стал спрашивать у него о Валентине, так как считал, что данный разговор о ней был бы для Старовойтова непри­ятным. Сам он сейчас нисколько не сожалел, что лишился такой сотрудницы, какой была Валентина. В свое время она для него была приятной игрушкой, которая умела и знала, как развлечь своего хозяина. Теперь ее место в компании (со всеми прежними обязанностями) заняла другая девуш­ка. К сожалению, новенькая еще не успела расположить к себе душу хозяина, была исполнительной, но без фантазии, внимательной, но не ласковой. Поэтому в сравнении с Ва­лентиной она проигрывала, что у Стокоза, конечно, вызы­вало досаду, но не больше.

Привыкнув менять любовниц, как хирург перчатки. Стокоз уже пресытился ими и воспринимал просто как полезную и приятную для души и тела необходимость. Он понимал, что девушки и женщины летели к нему и липли, как пчелы на мед, не из-за какой-то неотразимой его кра­соты, хотя он был совсем не урод, а в первую очередь из-за его богатства.

Находясь уже в зрелом возрасте, он видел для себя ес­тественную необходимость в создании семьи, но ему хоте­лось, чтобы его избранница вышла за него замуж по любви, а не из-за денег, без расчета на то, что он — богатый чело­век и может обеспечить ей безбедную жизнь до глубокой старости.

В том, что его избранницей будет славянка, он не со­мневался, так как другой выбор его не устраивал. Побывав во многих европейских и азиатских странах, он был прият­но удивлен одним обстоятельством: там молодые женщи­ны, в своем большинстве, интереса у него не пробуждали. Если одни были длинноноги, худы, костлявы и с грубова­тыми чертами лица, то другие — низкорослы, плоскогру­ды, с едва проступающими из-под одежды бедрами. Иногда ему даже казалось, что у некоторых этих женщин живот прилип к позвоночнику. Тогда как в родной России уви­деть на улице красивую девушку или женщину — самое обычное явление. Что было причиной такой, открытой им закономерности, он не знал, но предполагал, что виной все­му послужила тесная жизнь сотен национальностей в на­шей стране, смешанные браки между ними, здоровая и кра­сивая селекция народов Европы, Азии и Кавказа. В каком другом месте Земного шара природа могла бы произвести подобный эксперимент? Ни в каком! Даже многовековая высокая смертность новорожденных у россиян при не ме­нее высокой в прошлом рождаемости работала на селекцию нации: выживало и продолжало род только здоровое потом­ство.

Чтобы далеко не ходить за примерами, я, злоупотреб­ляя своим положением автора, несколько слов скажу о сво­их родителях: Шитове Кузьме Ювенальевиче и Шитовой Александре Филипповне. Они вступили в брак в 1917 году, выражая волю и интересы своих родителей. Прожили в бра­ке 64 года. Мать родила отцу девять сыновей. Я у них — пос­ледний, родился тогда, когда матери было сорок два года. Четыре брата у меня умерли в раннем возрасте, но пятеро выросли взрослыми, обзавелись семьями, детьми. Отец вместе с двумя своими братьями и двумя сыновьями защи­щал Родину от фашистских орд. О моих родителях, прошед­ших тиф, голод, войны, можно долго говорить, но и из ска­занного видно, что заложенные в них гены предков помог­ли им не только выжить в лихие годины испытаний, про­жить до глубокой старости (отец, являясь инвалидом войны Первой группы, умер на 90-м году жизни, ничем от приро­ды не болея и не имея никаких противопоказаний в приеме пищи), но они еще сумели оставить после себя, — я так счи­таю, —здоровые корни в лице своих пятерых сыновей.

ГЛАВА 5. ПОДЛЕЦУ ВСЕ К ЛИЦУ

Во исполнение договоренности со Стокозом, Старо­войтов вечером после работы позвонил по телефону домой Пластунову и попросил его утром следующего дня зайти к нему на завод для серьезного разговора. Получив заверение от собеседника, что тот обязательно придет, Старовойтов с чувством исполненного долга повесил трубку.

Утром, придя на работу, Старовойтов пригласил к себе главного инженера Панасюка Бориса Ильича. Когда тот зашел к нему в кабинет. Старовойтов. поздоровавшись с ним, поинтересовался.