Собрание пьес. Книга 2
Шрифт:
Шиншин. И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.
Полковник (гусар, плотный, высокий и сангвинический немец). А затем, милостивый государь… Затем, что император это знает. Желание, единственную и непременную цель государя составляющее, — водворить в Европе на прочных основаниях мир. Вот зачем, милостивый государь.
Шиншин (морщась и улыбаясь). Знаете пословицу: «Ерема, Ерема, сидел бы
Полковник. Мы должны драться до последней капли крови и умереть за своего императора, и тогда все будет хорошо. И рассуждать как можно меньше. (Николаю, который внимательно слушал.) А вы как судите, молодой человек и молодой гусар?
Николай. Совершенно с вами согласен. Я убежден, что русские должны умирать или побеждать.
Жюли. Прекрасно, прекрасно то, что вы сказали.
Пьер (одобрительно). Вот это славно…
Полковник. Настоящий гусар, молодой человек.
Марья Дмитриевна. О чем вы там шумите? На кого ты горячишься? Верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
Полковник (улыбаясь). Я правду говорю.
Гр. Ростов. Все о войне. Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
Марья Дмитриевна. А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На все воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сраженье Бог помилует.
Гр. Ростов. Это так.
Марья Дмитриевна (подала руку графу). Ну что ж, к столу, чай, пора?
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник. Княгиня Друбецкая с Шиншиным. Другие почетные гости с дамами. Улыбающаяся Жюли пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, и сзади всех, по одиночке, — дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка.
Занавес.
Картина третья
Столовая в деревенском доме старого князя Николая Болконского. Из-за затворенных дверей слышались во двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты. Вошел князь Андрей с женой. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шепотом доложил, что князь еще почивает, и торопливо затворил дверь. Князь Андрей посмотрел на часы.
Кн. Андрей. Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье.
Маленькая княгиня Болконская потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднималась так же весело и мило, когда она заговорила.
Кн. Болконская (оглядываясь кругом с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала). Да это дворец… Пойдем скорее, скорее… (Оглядываясь,
Кн. Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением; проходя, Тихону, целовавшему его руку:
— Ты постарел, Тихон.
Из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка. Мадемуазель Вурьен казалась обезумевшею от восторга.
М-ль Вурьен. Ах, какая радость для княжны… Наконец-то… Надо ее предупредить.
Кн. Болконская (целуясь с француженкой). Нет, нет, пожалуйста. Вы — мадемуазель Вурьен, я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего-то неприятного. Княжна Марья вышла. Княжна и княгиня, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. Мадемуазель Вурьен стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно, столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться. Князь Андрей пожал плечами и поморщился. Обе женщины отпустили друг друга, потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки, и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. Мадемуазель Вурьен тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко. Княгиня и княжна вдруг заговорили и засмеялись.
Кн. Марья. Ах… милая…
Кн. Болконская. Ах… Мари…
Кн. Марья. А я видала во сне.
Кн. Болконская. Так вы нас не ожидали?.. Ах, Мари, вы так похудели.
Кн. Марья. А вы так пополнели.
М-ль Вурьен. Я тотчас узнала княгиню.
Кн. Марья. А я не подозревала… Ах, Andrй, я и не видела тебя.
Кн. Андрей (поцеловался с сестрой). А ты такая же плакса, как всегда была.
Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту больших, лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Кн. Болконская. Можете себе представить, Мари, на Спасской горе лошади понесли, и я боялась, что экипаж опрокинется. В моем положении это было бы ужасно. Я так боюсь, так боюсь… Но, слава Богу, все обошлось благополучно. Я все платья свои оставила в Петербурге и здесь буду ходить Бог знает в чем. Андрей совсем переменился. Он обращается со мной, как с больною или с ребенком. Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны. Все его так знают, так ценят. Он очень легко мог бы быть флигель-адъютантом. Китти Одинцова вышла замуж за старика. Есть жених и для вас, Мари, pour tout de bon, но об этом поговорим после.