Собрание сочинений, том 27
Шрифт:
Может быть, стоило бы, — так как мы ведь не можем поднять большого шума по поводу этой статьи и можем ответить на нее лишь в «Tages-Chronik», — потихоньку обработать Дулона через его друга, Красного Беккера {258} ? После этой низкой клеветы мы даже не уверены в том, что ответ наш будет принят.
Неясно, как день, что глупая манера Шрамма и необдуманное бахвальство, которое он, если судить по этой статье, допустил, будучи у своего брата {259} , только придали этим ослам смелости разразиться такой грубой руганью против нас, «одиноких и всеми покинутых». Этот человек теперь сам увидит, орудием какой подлости он стал, и он должен будет также понять, что своей глупостью больше вредит себе, чем другим. Великий Р[уге] не оказывает ему даже и наполовину такого внимания, какое оказывает Теллерингу. «К. Шр[амм],
187
Слова из упомянутой выше статьи Руге в «Bremer Tages-Chronik» от 17 января 1851 г., где говорится: «Конрад Шрамм (не смешивать с берлинским депутатом Рудольфом Шраммом)».
– 15 6.
Европейский комитет я основательно проберу на следующей неделе в «Friend of the People» [188] ; я уже предупредил об этом Г[арни]. А теперь пора кончать, закрывается контора, а вслед за этим и почта. В следующий раз напишу больше.
Твой Ф. Э.
Впервые опубликовано на языке оригинала в Marx — Engels Gesamtausgabe. Dritte Abteilung, Bd. 1. 1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.
188
Речь идет о замысле Энгельса опубликовать в возглавляемом Гарни чартистском органе «The Friend of the People» («Друг народа») серию статей с критикой мелкобуржуазных лидеров различных эмигрантских групп — Мадзини, Ледрю-Роллена, Руге и других. Однако в связи с поддержкой Гарни мелкобуржуазных вульгарных демократов, Энгельс в феврале 1851 г. отказывается от этого намерения. План Энгельса о создании сатирической работы, направленной против мелкобуржуазной эмиграции, был в значительной степени воплощен в написанном им в 1852 г. вместе с Марксом памфлете «Великие мужи эмиграции» (см. настоящее издание, т. 8, стр. 247–352).
– 15 7.
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
54
МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ
В МАНЧЕСТЕР
[Лондон], 27 января 1851 г.
Дорогой Энгельс!
Вместе с этим ты получишь заявление для подписи. Дулону его посылать никак нельзя,потому что Руге стал одним из собственников«Bremer Chronik». Надо послать его в консервативную газету, в бременскую «Weser-Zeitung» [189] . Когда ты пошлешь заявление, одновременно напиши в эту редакцию. Скажем им, чтобы они послали нам два экземпляра в Лондон по моему адресу, 28, Deanstreet, и вместе с тем сообщили бы, сколько стоит напечатать заявление и как за него надо платить. Не забудь также франкировать письмо.
189
Ответ Маркса и Энгельса на клеветническую статью Руге газетой «Weser-Zeitung» («Везерская газета») опубликован не был. Текст заявления см. в настоящем издании, т. 7, стр. 491–492.
– 15 7.
Так как надо спешить к отходу почты, прибавлю еще следующее:
1. Отослал ли ты мое письмо Веерту,отправленное моей женой — там было от нее несколько строк для тебя? {260}
2. Получил ли ты письмо, в котором я тебе послал мазню д-ра Магнуса Гроссаи т. д. и на которое я хотел бы иметь твой ответ? {261} В случае, если ты его не получил, я прошу тебя вытребовать его немедленно на почте.Я послал тебе это письмо на следующий день послеполучения твоего письма, то есть приблизительно две недели тому назад.Отвечай тотчас же и сообщи, одобряешь ли ты заявление.
Твой К. М.
Особые примечания к заявлению я считаю излишними. Р. S. Не забудь также написать бременской редакции, то есть редакции «Weser-Zeitung», чтобы она соблюдала нужную последовательность и поместила заявление Шрамма посленашего, а
Твой К. М.
[Приписка Пипера]
Дорогой Энгельс!
Спешу сообщить тебе, что М[ар]кс ужасно рассержен в связи с твоим полным молчанием относительно его новой теории земельной ренты, о которой он недавно писал тебе. М[ар]кс живет очень уединенно, единственные его друзья — это Джон Стюарт Милль и Лойд. Когда к нему приходишь, то вместо приветствий он встречает тебя экономическими категориями.
В конце концов нельзя жить без тебя; кто хочет жить не экономическими вопросами, как предпочитаю я, тот должен, ввиду того, что здесь больше не с кем общаться, предаваться тихим экстравагантностям. Я, между прочим, стараюсь кое-что переводить, отчасти я сам пытаюсь упражняться в области стилистики, но я еще сильно сомневаюсь, выйдет ли у меня что-либо солидное. Я очень рад, что ты бодр, и скоро напишу тебе более связно.
Сердечно кланяется тебе
В. Пипер
Впервые опубликовано на языке оригинала в Marx — Engels Gesamtausgabe. Dritte Abteilung, Bd. 1, 1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
55
ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ
В ЛОНДОН
[Манчестер], среда вечером, 29 января [1851 г.]
Дорогой Маркс!
Совершенно неожиданно я понял причину твоего молчания и твоего удивления по поводу моего молчания, после того как моя старая ведьма-домохозяйка после строжайшего дознания извлекла сегодня из кучи книг в моей комнате твое письмо от 7-го с. м., пролежавшее там спокойно с 8 января {263} . В ту ночь меня не было дома, и сия особа положила это письмо прямо на книги; потом во время уборки она второпях положила другую книгу сверху, а так как эта груда книг оставалась все время нетронутой, то без твоего напоминания это письмо могло бы там пролежать до второго пришествия. Этого не случилось бы, если бы я в этом месяце вместо физиологии занимался русским языком.
Конечно, твои новые соображения о земельной ренте совершенно правильны. Утверждение Рикардо о неуклонно убывающем, с ростом народонаселения, плодородии почвы всегда мне казалось неубедительным, точно так же никогда я не мог найти доказательств в пользу положения Рикардо о постоянном возрастании цен на хлеб. Но при моей обычной медлительности в вопросах теории я ограничился внутренним протестом моего лучшего «я» и никогда не пытался докопаться до сути дела. Не подлежит никакому сомнению, что твое решение вопроса правильно, и это дает тебе лишнее основание на звание экономиста по вопросам земельной ренты. Если бы еще существовали на земле право и справедливость, то вся земельная рента, по крайней мере за год, теперь должна была бы принадлежать тебе, и это — минимум того, на что ты мог бы претендовать.
В моей голове никак не укладывалось то простое положение Рикардо, где он изображает земельную ренту в виде разницы между производительностью различных типов почвы, причем в доказательство этого своего положения он, во-первых, не приводит никаких других доводов, кроме перехода к обработке все худших и худших земель, во-вторых, совершенно не принимает в расчет прогресс земледелия и, в-третьих, кончает тем, что оставляет совершенно в стороне переход к обработке все худших земель, а взамен этого все время оперирует утверждением, что капитал, последовательно вкладываемый в определенный участок земли, все меньше способствует увеличению дохода. Насколько ясно было само положение, подлежащее доказательству, настолько же чужды были этому положению мотивы, приведенные в его доказательство, и ты, вероятно, вспомнишь, что уже в «Deutsch-Franzosische Jahrbucher» я противопоставлял теории убывающего плодородия успехи научного земледелия [190] , — правда, я делал это еще начерно, без стройной систематизации. Ты внес в это дело полную ясность, и это еще одна лишняя побудительная причина, чтобы ты поторопился с окончанием и опубликованием труда по политической экономии. Если бы можно было поместить в каком-нибудь английском журнале твою статью о земельной ренте, это произвело бы огромное впечатление. Подумай об этом. О переводе ее позабочусь я.
190
См. статью Энгельса «Наброски к критике политической экономии» (настоящее издание, т. 1, стр. 563–568).-15 9.