Собрание сочинений, том 3. Охотники за растениями, Ползуны по скалам, Затерянные в океане
Шрифт:
– Ха-ха-ха!
– засмеялся Карл, которому понравилось остроумное сравнение Каспара.- Верно, брат, ты отгадал мой план! Именно это я и задумал сделать.
– Ох, клянусь колесами колесницы Джаггернаута!
– вскричал шикари, который прислушивался к их разговору и прекрасно его понял.- Хорошо придумал! Эти аисты вернутся в Калькутта,- конечно, вернутся. Они понести письмо саибам феринги. Саибы узнать, мы тут в тюрьме. Получить письмо и прийти спасать нас... Ха-ха-ха!
– Тут Оссару вскочил с места и с дикими криками как помешанный заплясал вокруг хижины.
Ломаная речь Оссару доказывала, что он вполне постиг замысел охотника за растениями.
Этот замысел смутно забрезжил в мозгу у Карла, когда тот впервые увидел аистов, паривших
Когда же аисты были пойманы и Карл, расшифровав надпись на кольце, узнал своих старых знакомых из К.Б.С., он благословил счастливый случай, пославший в долину птиц, которые должны были в скором времени принести освобождение ему и товарищам.
Глава LXII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Освобождение пришло, хотя и не так скоро. Нашим охотникам пришлось вытерпеть еще несколько месяцев этой одинокой, однообразной жизни.
Нужно было дождаться дождливого времени года, когда разольются реки, протекающие по обширным равнинам Индостана. Тогда огромные "адъютанты" возвращаются из своего летнего путешествия на юг, пролетая над гордыми вершинами Имауса. Карл и его товарищи надеялись, что их "адъютанты", руководимые тем же инстинктом, вернутся в К.Б.С.- Королевский ботанический сад в Калькутте.
Карл был уверен, что аисты это сделают. Он словно стоял на берегу священной реки [21] в К.Б.С. и смотрел, как они, закончив перелет, спускаются на землю в ограде ботанического сада.
Директор ботанического сада рассказывал ему, что птицы уже много лет совершают такие путешествия и всякий раз в одно и то же время, так что можно было предсказать день их отлета и прилета.
К счастью, Карл запомнил эти сроки,- правда, приблизительно. Все же он знал, когда можно было ожидать отлета гостей, а этого было для него достаточно.
21
У индусов река Ганг считается священной рекой.
Они все время так ухаживали за "адъютантами", словно чтили их, как священных птиц.
Мяса и рыбы у аистов было вдоволь - об этом заботился Оссару. Им не грозили никакие враги - даже Фриц, хотя пес давно уже перестал быть их врагом. Все их потребности удовлетворялись; им было предоставлено все, кроме свободы.
Наконец им ее возвратили.
Выбрав прекрасное лучезарное утро, манившее птиц к полету, их выпустили на свободу и предоставили лететь, куда им вздумается.
Единственной помехой в полете была кожаная сумочка, привязанная к шее аиста так, чтобы он не мог достать ее клювом. У обоих было по такому мешочку, ибо Карл, потратив последние листки записной книжки, написал послание в двух экземплярах и доверил каждой птице по письму на случай, если одно потеряется.
Некоторое время птицы, казалось, не хотели покидать своих добрых друзей, которые так долго кормили их и лелеяли, но инстинкт, увлекавший их к солнечным равнинам Юга, взял верх - и, испустив прощальный крик, на который ответили ободряющие возгласы людей и долгий лай Фрица, они взмыли ввысь в плавном, торжественном полете. Поднявшись над утесами, они вскоре скрылись за гребнем окружавших долину гор.
Настал день, н на краю обрыва появилось десятка два людей - отрадное зрелище для Карла, Каспара и Occapy!
Даже Фриц залаял от радости, увидев их.
На синем фоне неба можно было разглядеть в руках этих людей свернутые кольцом веревки, шесты и другие орудия, необходимые
Итак, "адъютанты" исполнили свою миссию и доставили письма в Калькутту.
Вскоре туда вернулись и охотники. По спущенным сверху веревочным лестницам они благополучно поднялись на утес, причем Фриц совершал восхождение на плечах у шикари.
Все трое вместе со своими спасителями и с Фрицем, следовавшим за ними по пятам, спустились по южному склону Гималаев и вскоре опять увидели священный Ганг. Вновь вступили они в гостеприимные ворота Королевского ботанического сада и возобновили знакомство не только со своими учеными-друзьями, но и с крылатыми вестниками, благодаря которым им удалось наконец выбраться из роковой горной "тюрьмы" и вернуться в мир людей.
ЗАТЕРЯННЫЕ В ОКЕАНЕ
Глава I. АЛЬБАТРОС
Ширококрылый морской коршун [22] , реющий над просторами Атлантического океана, вдруг замер, всматриваясь во что-то внизу. Внимание его привлек маленький плот, размером не больше обеденного стола. Два небольших корабельных бруса, две широкие доски с несколькими небрежно брошенными на них полотнищами парусины да две-три доски поуже, связанные крест-накрест, — вот и весь плот.
22
Морской коршун— альбатрос.
И на таком гиблом суденышке ютятся двое людей: мужчина и юноша лет шестнадцати. Юноша, видимо, спит, растянувшись на куске мятой парусины. А мужчина стоит и, прикрыв глаза от солнца ладонью, напряженно всматривается в безбрежные дали океана.
У ног его валяются гандшпуг [23] , два лодочных весла, кусок просмоленного брезента, топор; ничего больше на плоту не увидеть даже зоркому глазу альбатроса.
Птица несется дальше на запад. Пролетев еще миль десять, она снова замирает, паря на широко раскинутых крыльях, и снова впивается глазами в океан.
23
Гандшпуг — род багра.
Птица увидела другой, тоже неподвижный плот. Он совсем не похож на первый, хотя и один и другой зовутся плотами. Второй-раз в десять больше. Он сооружен из всевозможных крупных обломков деревянных частей корабля. По краям к нему привязаны большие порожние бочки; они помогают плоту держаться на плаву. Чего только на нем нет! И брезент, натянутый между двумя шестами, как на мачте, и два-три бочонка, и пустой ящик из-под морских сухарей, и весла, и много других предметов морского обихода. Среди этого хаоса вещей расположились человек тридцать. Они сидят, лежат, стоят — словом, занимают самые разнообразные положения.