Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
– Нужен мост, - говорят танкисты.
– Брёвна нужны.
– Есть брёвна, - ответила женщина.
Осмотрелись танкисты вокруг - где же брёвна?
– Да вот они, вот, - говорит женщина и показывает на свой дом.
– Так ведь дом!
– вырвалось у танкистов.
Посмотрела женщина на дом, на воинов.
– Да что дом - деревяшки-полешки. То ли народ теряет... О доме ль сейчас печалиться, - сказала женщина.
– Правда, Петя?
– обратилась к мальчику. Затем снова к солдатам: - Разбирайте его, родимые.
Не решаются трогать танкисты
Поняла женщина:
– Да мы в землянке уж как-нибудь.
– И снова к мальчику: - Правда, Петя?
– Правда, маманя, - ответил Петя.
И всё же мнутся, стоят танкисты.
Взяла тогда женщина топор, подошла к краю дома. Первой сама по венцу ударила.
– Ну что ж, спасибо, - сказал генерал Катуков.
Разобрали танкисты дом. Навели переправу. Бросились вслед фашистам. Проходят танки по свежему мосту. Машут руками им мальчик и женщина.
– Как вас звать-величать?
– кричат танкисты.
– Словом добрым кого нам вспоминать?
– Кузнецовы мы с Петенькой, - отвечает, зардевшись, женщина.
– А по имени, имени-отчеству?
– Александра Григорьевна, Пётр Иванович.
– Низкий поклон вам, Александра Григорьевна. Богатырём становись, Пётр Иванович.
Догнали танки тогда неприятельскую колонну. Искрошили они фашистов. Дальше пошли на запад.
Отгремела война. Отплясала смертями и бедами. Утихли её сполохи. Но не стёрла память людские подвиги. Не забыт и подвиг у речки Маглуши. Поезжай-ка в село Новопетровское. В той же лощине, на том же месте новый красуется дом. Надпись на доме: "Александре Григорьевне и Петру Ивановичу Кузнецовым за подвиг, совершённый в годы Великой Отечественной войны".
Петляет река Маглуша. Стоит над Маглушей дом. С верандой, с крылечком, в резных узорах. Окнами смотрит на добрый мир.
ФРАНЦУЖЕНКА
"Француженка" - так солдаты назвали пушку.
Когда сержанту Барабину впервые её вручили, глянул солдат и ахнул. Пушка была выпуска 1897 года. Выходит, из неё деды ещё стреляли.
– Да-а-а...
– протянул солдат.
– Зато - француженка, - говорят Барабину.
Пушка действительно была французской. Во Франции её изготовили. Ещё в первую мировую войну попала она в Россию. Оказалась пушка на батарее, в которой служил Барабин в самые тяжёлые часы Московской битвы. Много требовалось тогда вооружения. И вот случайно где-то на артиллерийских складах было обнаружено несколько старых пушек. Были здесь пушки русские, были английские, была и французская. Отправили их на фронт. Французская и досталась сержанту Барабину.
Артиллерийская батарея, как правило, состоит из четырёх пушек. Из четырёх состояла и батарея Барабина. Три пушки современные, новые, только что пришедшие с заводов. Четвёртая, Барабинская, - французская.
Долго бурчал артиллерист. Смотрел на пушку, как на дитё нелюбимое. Всё раздражало солдата в пушке. И вид старинный, и бьёт ближе других, и много возни, пока перезарядишь.
– Утиль, - бурчал солдат.
– Доисторический век.
Солдаты смеются:
– Зато - француженка.
Побурчал-побурчал Барабин, а затем и привык к француженке. А когда подбил первый фашистский танк, даже расцеловал пушку.
Кто-то сказал:
– Любовь начинается.
И не ошибся.
Сержант Барабин был прекрасным артиллеристом. Прекрасным оружием стала в его руках и француженка.
Сражалась пушка на Минском шоссе в армии, которой командовал генерал Леонид Александрович Говоров. Сдерживала вместе с другими натиск фашистов. И вот теперь вместе со всеми пошла вперёд.
Проезжал как-то генерал Говоров мимо артиллерийской позиции. Увидел необычную пушку. Спросил у офицера, что за пушка.
– Француженка, - ответили генералу.
Объяснили офицеры генералу, откуда пушка и как к ним попала.
– Да, нелёгкие были дни, - сказал генерал Говоров.
А когда узнал, что француженка танк подбила, даже похлопал её по стволу.
– Спасибо, - сказал, - француженка.
Недолго после этого пробыла пушка в войсках. Поступили с Урала новые пушки. Много тогда нового оружия для наступающих армий под Москву приходило. Нет уже больше нужды во француженке. Прислали новую пушку и для сержанта Барабина.
Упёрся было Барабин. То да сё. Привык, не отдаёт он свою француженку. Однако приказ есть приказ. Пришлось артиллеристу расстаться с пушкой.
Обнял он её, расцеловал:
– Ну что ж, прощай, родимая.
Покатила на склады опять француженка. Случилось так, что генерал Говоров через несколько дней вновь встретил Барабина. Признал он сержанта. Спросил:
– Ну, как француженка?
Показал Барабин на новую пушку. Была она дальнобойной, скорострельной, самой последней, самой совершенной конструкции.
– Да, время другое, другая сила, - сказал Говоров.
СЕРЖАНТ-ЛЕЙТЕНАНТ
Сержант Павел Бирюков служил адъютантом у командующего стрелковым батальоном. Произошло это перед самым нашим наступлением. Получил Бирюков от командира задание отправиться на передовую, установить связь с ротами.
Отправился Бирюков. Идёт по обочине леса, вдруг видит - из леса выходит колонна фашистов. Схватил Бирюков автомат, бросился за сосну, открыл по врагам огонь. Побежали фашисты. Однако быстро пришли в себя. Поняли, что перед ними всего-то один русский боец. Ответили они на огонь Бирюкова своим огнём. Но и на помощь советскому солдату пришли товарищи. Завязалась перестрелка.
Точно стрелял Бирюков. Уже не стоит за сосной, а прилёг. Выбирает, как снайпер, цели. Прицелится. Скажет:
– Понеслись!
– и выпускает пули.
Снова прицелится. И снова:
– Вперёд, голубушки.
Не ошибаются пули, точно летят в фашистов.
Не устояли фашисты. Отползли от опасного места. Побежали к своим окопам.
Нет бы Бирюкову на этом бой посчитать оконченным. А он поднялся и вслед за фашистами.
– Да куда ты!
– кричат товарищи.
Не услышал, видать, боец. Несётся, кричит: