Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
Р э м. В самом деле, ребята, замяли. Темочка, прямо сказать, старомодная и бесплодная.
В а л е р и к. Я и говорю. Какой смысл трепаться о вещах, которые от нас не зависят?
Р э м. Ты где сейчас, Валерик?
В а л е р и к. То есть как - где? Здесь.
Р э м. В отпуску или в командировке?
В а л е р и к. Почему? Я живу в Ленинграде постоянно.
Р э м. Я слышал - ты уехал по распределению на Сахалин.
В а л е р и к. Я был на Сахалине.
Р э м. А теперь?
В а л е р и к. Вот, в Ленинграде.
Р э м. Я в смысле работы.
В а л е
Рзм. Ты отделение журналистики окончил?
В а л е р и к. Журналистики.
Р э м. Интересная профессия.
В а л е р и к. Не особенно. Что, собственно, интересного? Гонять за материалом? В университете я не думал, что это так однообразно. На практике не очень загружали - не успел заметить, какая все это, в сущности, серятина.
Р э м. Работа есть работа, я тебе скажу. Элемент повторности, единообразия есть везде. Триста рабочих дней в году: как они могут капитально друг от друга отличаться, что ни возьми - редакцию, или лабораторию, или завод? У нас то же самое. Разница в точке зрения. Мне, наоборот, нравится, что когда я утром иду в лабораторию - я твердо знаю, что я там найду и где что стоит. Я взыскиваю с лаборантов, если что-нибудь окажется не на месте. Уверяю тебя, в том, что ты называешь серятиной, есть своя прелесть. Прелесть положительности. Прелесть прочности бытия, я бы сказал.
Г е р м а н. Я люблю устойчивость вещей. В п-прошлом году наш дом присоединили к теплоцентрали. Как я огорчился! Я понимаю, что так дешевле, удобней, чище, все что хотите. Но я привык, чтобы дрова трещали в печке.
Р э м. Это было мило. Но экономически невыгодно. И пожаров было больше.
Г е р м а н. Но это было мило, ты с-согласен. Не люблю, когда уходит милота.
В и к т о р. Какая может быть милота, когда в мире существует водородная бомба и так далее.
Г е р м а н. Нет, Виктор. Все равно может быть милота. Вот я сюда пришел - п-почему я пришел? Потому что это мило, проводы белых ночей. Милая чья-то выдумка. Милая ленинградская традиция. Да здравствуют милые человеческие традиции, п-плюющие на водородную бомбу.
Р э м. Да, если бы так просто было на все наплевать...
В а л е р и к. А не потанцевать ли нам? А? Не потанцевать ли, говорю? Вон, кажется, ничего девочки.
Г е р м а н. Вот з-завидная неугомонность, честное слово.
В а л е р и к. Пошли, а? Виктор, пошли? Чур, мне беленькая.
В и к т о р. А ну их, беленьких, черненьких.
Г е р м а н. Виктор делает вид, что у него беленькие и черненькие уже сидят в п-печенках.
Р э м. Как ты терпишь, Витя, этого разоблачителя?
В и к т о р. А пусть разоблачает на здоровье. Мы к разоблачениям привычные.
В а л е р и к. Ну обратите же внимание: сколько девочек жаждет с нами танцевать. Ведь как готовились. Стояли в очереди на завивку. Мечтали с нами познакомиться. Мечтали нас полюбить.
Р э м. Ты поэт, Валерик, оказывается.
Г е р м а н. Да, бывают минуты, когда он п-поэт.
В а л е р и к. Не будьте снобами. Надо входить в положение. Крутятся друг с другом, бедные мотыльки. Сердчишки замирают - неужели не будет ничего? Ночь пройдет, и ничего?
Р э м. Браво, Валерик!.. Я прощаюсь, ребята. Мы приехали компанией, я вас увидел - отстал от своих. Меня ждут в ресторанчике. До свиданья. Всех благ. (Пожимает руки и уходит.)
В а л е р и к. Ну - а я нырнул в эту стихию! Пока! (Подхватывает одну из двух чинно топтавшихся в паре девушек и удаляется с нею, танцуя.)
В и к т о р (вслед лениво). Желаю успеха!
Д е в у ш к а, о с т а в л е н н а я п о д р у г о й (кричит вслед). Оля! Я тебя тут подожду на лавочке!
Она садится на свободный конец скамьи, поглядывая на Виктора и Германа. Но тем надоело сидеть, и это знакомство не входит в их планы. Они встают и уходят. Огорченная девушка достает из сумочки пудреницу и пудрит нос.
П р о д а в щ и ц а ц в е т о в (продавцу шаров). Ваш товар идет хорошо. Которую связку начали?
П р о д а в е ц ш а р о в. Уже пятую. Народ любит шары.
П р о д а в щ и ц а ц в е т о в. Вот, понимаете, а цветы неважно идут. На Невском идут хорошо, а здесь неважно. Нет того воспитания, чтоб девушке букетик подарить. Ведь вот пион, либо гвоздичка, они ведь больше, я думаю, украшают женщину, чем эти цацки на ушах.
П р о д а в е ц ш а р о в. Видите, они шарик напетляют на пуговицу, или на браслетку, у них руки слободны, и танцуют. А букет, куда его? При танцах руки заняты.
П р о д а в щ и ц а ц в е т о в. В цветке зато поэзия. Цветок зато природой пахнет, не то что ваш шар.
П р о д а в е ц ш а р о в (проходящей паре). Шарик для барышни, товарищ лейтенант.
П р о д а в щ и ц а ц в е т о в (потрясая букетом). Товарищ лейтенант, букетик возьмите, свежий букет, замечательный букет!
Лейтенант покупает шар. Пара проходит. Входят Н и н к а и Ж а н н а.
Н и н к а. Вот свободная скамеечка. Посидим немножко. Ты уверена, что он здесь?
Ж а н н а. Мне сказали, он определенно собирается быть здесь.
Н и н к а. Ну посидим. Не обязательно мы с ним встретимся, если будем бегать по всему парку. Вдруг он как раз по этой аллее пройдет. (Садятся.) Рассказывай, Жанночка, дальше. И ты, значит, за ним поехала?
Ж а н н а. Я за ним поехала.
Н и н к а. Как же ты поехала?
Ж а н н а. Очень просто. Села в поезд и поехала.
Н и н к а. Он тебе говорил, приглашал тебя?
Ж а н н а. Жить без него не могу. (Заплакала.)
Н и н к а. Где это Красная Поляна?
Ж а н н а. На Кавказе. Жутко красиво.
Н и н к а. И, наверное, жутко дорого стоило?
Ж а н н а (сморкается). Не говори. Одна дорога сколько.
Н и н к а. Как же тебе хватило?
Ж а н н а. Когда я увольнялась, мне отпускные дали, раз. Потом - у меня на пальто куплено было, такое, знаешь, вроде букле, - отнесла в скупочный.
Н и н к а. Жанка ты, Жанка.
Ж а н н а. Конечно, не хватило, где там хватить. Обратно ехала - даже на хлеб не было, в вагоне студенты какие-то кормили. Да и там... почти что на одном хлебе, последнее время черешни иногда покупала, черешня недорогая была (сморкается), два рубля кило.