Собрание сочинений в 10 томах. Том 2: Третий глаз Шивы
Шрифт:
— Можете не объяснять. — Сударевский энергично потер руки. — И оставим китайские церемонии. Давайте работать!
— Давайте. — Люсин вынул бланк протокола. — Номер паспорта помните?
— Пожалуйста. — Сударевский достал паспорт из внутреннего кармана обновленного сухой чисткой клетчатого пиджака.
— Прекрасно! — кивком поблагодарил его Люсин. — Готовьтесь теперь дать подпись, что осведомлены об ответственности за дачу ложных показаний, — сказал он, списывая паспортные
— Трепещу, но готов.
— Вот здесь, пожалуйста, — указал Люсин и передал бланк Сударевскому.
— Извольте. — Он мгновенно поставил подпись.
— Теперь я, с вашего позволения, занесу сюда резюме нашей с вами беседы, и, если моя редакция вас удовлетворит, мы продолжим разговор уже для протокола. Идет?
— И это все, что вам нужно?
— На данном этапе.
— С вашего позволения, — подмигнул Сударевский, наливая себе на самое донышко.
— Так будет правильно? — спросил Люсин, отложив ручку.
Сударевский бегло пробежал глазами запись.
— Да. В момент полива на диаграмме действительно всякий раз возникало характерное ступенчатое плато.
— Подпишитесь прямо под этой строчкой, и пойдем дальше.
— Хорошо, — сказал Сударевский. — Раз у вас такой порядок.
— Вот именно, — благодарно улыбнулся Люсин, забирая протокол. — Теперь такой вопрос, Марк Модестович. — Он задумался, подыскивая точную формулировку. — Чисто условно ваши эксперименты носили название «Любовь — Ненависть», не правда ли?
— Совершенно правильно. Но это действительно не более чем условность.
— Можно ли, в таком случае, говорить, что программа «Любовь» вызывала у растений положительные эмоции, а «Ненависть» — отрицательные?
— Пожалуй, — подумав, согласился Сударевский. — По крайней мере, реакции оказывались различными, сугубо специфическими.
— Программу «Ненависть» осуществляли вы?
— Да
— «Любовь» — Аркадий Викторович?
— Совершенно верно.
— Как отражалось на ленте прижигание листа сигаретой?
— Серией зубчатых пиков ниже нулевой линии.
— А плато полива выше нулевой?
— Выше.
— Отличало ли растение Аркадия Викторовича от вас, Людмилу Викторовну — от Аркадия Викторовича?
— Несомненно… После серии прижиганий и раздражений электротоком растение однозначно реагировало на мое приближение.
— Как именно?
— Печатающее устройство регистрировало те же зубчатые пики, что возникали после ожога. Они выходили не столь четко выраженными, но тем не менее достаточно характерными.
— Значит, достаточно было вам только войти в комнату, чтобы растение испустило крик боли?
— Я бы не решился на столь эмоциональную формулировку. — Сударевский попытался скрыть улыбку. — Но, по сути, вы правы. Так оно и было.
— В протоколе эмоций не будет, — сказал Люсин, записывая. — Я попытаюсь соблюсти академическую трактовку… Какова была реакция растения на приближение Аркадия Викторовича?
— Спокойная апериодическая синусоида. — Марк Модестович изобразил пальцем пологие волны.
— Людмилы Викторовны?
— Реакция была схожей, но синусоида скорее затухала.
— Людмила Викторовна сообщила, что растения реагировали на ее физическое и душевное состояние. Это верно?
— Не думаю. Людмила Викторовна женщина сугубо эмоциональная, и ей многое кажется.
— Она говорила, что цветок отзывался на малейшие изменения ее настроения.
— Это скорее из области фантазии. Своего рода самогипноз.
— Но когда она тяжело заболела, разве Аркадий Викторович не поставил у ее изголовья цветок?
— Что-то такое припоминаю.
— И разве не совпала кривая ее температуры с колебаниями биопотенциалов листьев?
— О совпадении и речи быть не может. Это противоречило бы науке… Известные соответствия, конечно, наблюдались, но чтобы совпадение? Нет. Немыслимо.
— Значит, говорить можно лишь об отдельных соответствиях?
— И то осторожно. Слишком мало статистики.
— А какова была реакция на гибель креветок?
— Однозначная. Резкий всплеск вверх. Характерный двойной зубец.
— Всегда?
— Почти всегда.
— Чем вызваны отклонения?
— Случайностью, надо думать, статистикой. Живые объекты редко ведут себя со стопроцентной повторяемостью.
— Были случаи, когда растения не реагировали на смерть креветки?
— Я знаю пять или шесть случаев.
— Чем, по-вашему, это вызвано?
— Опять же статистикой.
— Но за статистикой кроется некое явление, процесс?
— Либо да, либо нет. Не следует забывать, что природа в самой основе своей статистична. Если мы обратимся к элементарным частицам…
— Стоит ли, Марк Модестович?
— Но в основе мироздания действительно заложены квантовомеханические процессы, где статистика…
— Боюсь, что здесь я ничего не пойму. Извините… Буду очень вам благодарен, если вы объясните мне статистические отклонения без привлечения квантовой механики.
— Это уже гадание, шаманство. Почем я знаю, по какой причине растение вдруг не прореагировало? Может, оно спало. Или решало какие-то свои дела. Наконец, просто пребывало в дурном настроении. Сами видите, какая это все чушь. Лучше не заниматься гаданием.