Собрание сочинений в 10 томах. Том 2: Третий глаз Шивы
Шрифт:
— Вон оно что! Ну, этот грех уж как-нибудь тебе простим. Хоть я и не из рыбнадзора… Так что зря опасался, Зализняк, зря… Верши с собой привезли, из Москвы?
— Конечно. Как же иначе?
— И где они теперь?
— Где же им быть? В озере.
— Место показать сможешь?
— Раньше смог бы.
— Когда это раньше?
— До пожара.
— Понятно… Значит, пожар во всем виноват…
— Это ж такое стихийное бедствие!
— Когда на рыбалку собирались, о пожаре не подумали?
— Как
— Очень просто. Костер жгли?
— Ну!
— Как же вы решились на такое? А, Зализняк? На торфянике!
— Зачем на торфянике? На суходоле. У озера.
— Не имеет значения где. В границах торфяника строго-настрого запрещено разжигать огонь. Вам это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было… Ну, да мы еще вернемся к сему… Вы случайно сюда забрались или намеренно?
— Почему случайно? Мы порыбалить!
— Странная у вас рыбалка вышла, Фрол Никодимович, странная… Ни удочек не взяли, ни подсачника…
— Так верши же!
— Мало ли что верши… Рыбак без удочки все равно, что охотник без ружья. Разве не так?.. А вы даже котелка с собой не захватили. На несколько ж дней в глухомань забрались, а о котелке не позаботились. Ушицу-то в чем варили?
— В казане. Мы позаботились.
— Какое там позаботились, Никодимыч, брось заливать! Одолжили, надо полагать, казанец-то или вообще без спросу взяли?
— С собой привезли.
— Вы настаиваете на этом?
— Чего?
— Вы настаиваете на том, что привезли, как говорите, казан с собой?
— Ну!
— Тогда, как ни жаль, мне придется разбудить гражданку, которая одолжила вам свой чугунок, и попросить ее уделить нам несколько минут… Хотите очную ставку, Зализняк? Или не станем пока будить Матрену Петровну?
— Не надо ее трогать. Пусть поспит, начальник, покимарит часок.
— Мне приятно, что вы начинаете оживать, Фрол Никодимович. К вам возвращается не только память, но и такие прекрасные качества, как чувство юмора и человеколюбие… Продолжим наше собеседование в том же ключе… Казан отдадите?
— Если будет на то ваша воля…
— Почему вы не в резиновых сапогах, Зализняк? — быстро спросил Люсин и направил свет настольной лампы прямо под ноги Фролу. — На вас новые сандалеты! Вы что, на рыбалку так вырядились? — Люсин почти кричал.
— Придираетесь, начальник… Зачем вы так? Не пойму, чего надо.
— Старые ботинки выбросили? Где? В Москве или здесь?!
— Совсем ничего не пойму… Ботинки какие-то… Да ничего я не выбрасывал!
— Куда выбросили? В воду? В болоте затопили?!
— Вот ведь привязался!..
— Если мы нашли труп, Зализняк, то, будьте уверены, найдем и все остальное. — Люсин произнес это тихо и очень внятно, словно не он только что торопливо и гневно выкрикивал вопрос за вопросом, скорее утверждая, чем спрашивая, и, казалось, вовсе не ожидая ответов. — Вы поняли меня?
— Да ничего я не понял! Чего пристали к человеку?! За что?!
— Вы с Потаповым бросили в Топическое озеро труп человека.
— Нет!
— Давайте попробуем порассуждать логично, Фрол Никодимович.
— Ничего я не желаю рассуждать! За что взяли человека среди ночи?
— У прокурора попросили согласие на ваше, Фрол Никодимович, и Потапова задержание. Вы же теперь грамотные, — усмехнулся Люсин. — Труп Аркадия Викторовича Ковского находится здесь же, в морге, Зализняк, в подвале. Мы нашли его в Топическом озере, закатанным в старый ковер.
— А я-то, а мы-то с Витьком при чем здесь? Нешто мы убивали? Не знаю никакого Ковского и знать не хочу! Никого я не убивал!
— Разве я сказал, что убивали? По-моему, я вообще не произносил такого слова.
— «Слова»! «Слова»! — Фрол вскочил и, размахивая руками, подступил к Люсину. — «Мокрое» навесить хотите? Труп пришить?
— Сядьте на место, и я скажу вам, чего хочу.
— Ну!
— Так вы сядьте.
— Ну, сел!
— Я хочу, Фрол Никодимович, чтобы вы объяснили мне, каким образом и для чего тело гражданина Ковского было увезено с дачи в Жаворонках и брошено в Топическое озеро.
— А я почем знаю? Вы не меня спрашивайте, вы того, кто содеял такое, спрашивайте.
— Вот я вас и спрашиваю.
— Так ты сперва докажи, начальник, что я тут причастен! Да-а…
— Значит, согласны порассуждать логично? Не для протокола. — Люсин демонстративно сунул протокол в ящик. — Просто чтобы оценить ситуацию, которая может создаться для вас на суде.
— Ну, лады. Давай прикинь.
— В прошлую среду, когда стемнело, вы, Фрол Никодимович, вместе с Потаповым проникли в дом Ковских, что на Западной улице поселка Жаворонки.
— Нас кто видел? Мы визитки оставили? Али как?
— Вопросы ваши вполне логичны и закономерны. Я отвечу на них пункт за пунктом… Да, вас или вашего напарника видели, и следы вы тоже оставили, Фрол Никодимович.
— На пушку берете. Я ж не пацан, гражданин хороший, не фраер.
— Вы совершенно правы, Фрол Никодимович, что требуете от меня доказательств. Давайте же вместе поразмыслим над тем, насколько они весомы. Прежде всего нам нужно обратить внимание на способ, который вы избрали, чтобы проникнуть в дом… Разве это не доказательство? Или легендарный Стекольщик не вы, Фрол Никодимович?
— Ничего такого не знаю.
— Хотите, чтобы я описал вам технологию выемки оконного стекла?
— Это я и без вас знаю. Но Зализняк тут при чем? Нешто он за все теперь в ответе? Нешто других стекольщиков нету?