Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете
Шрифт:
— По-моему, это судьбоносная встреча, — догадливо подыграла Варвара. — Вас привела сюда накладка в программе «Время»? — обратилась она к Варнаве, с улыбкой влезая в кадр. — Почему вы выбрали Пушкинскую площадь?
Ответом был поток невразумительных обличений, из чего стало ясно, что самодеятельный экзорцист телевидение ненавидит, а улицы кропит по собственному усмотрению, выборочно и в ему одному известные дни. Более того, он регулярно участвовал в пикетировании телецентра вместе с «Трудовой Россией», а к Пушкину, мягко говоря, относится без надлежащего пиетета.
— Погубили Россию богохульники, декабристы проклятые, — косясь на памятник, Варнава потряс кулаком, но тут же возвратился на стезю современности: — Когда ж это было, чтоб метро и троллейбусы с людьми рвали? Эх! — Он остервенело притопнул. — Кто бы Останкино разметал, гнездо сатанинское — империю лжи!
— Железная логика! — обрадовался Миша. — То, что доктор прописал… Только не слишком ли вы, отче? В телецентре людей-то побольше, чем в троллейбусе, — тысячи. Между прочим, большинство — женщины. Как с точки зрения гуманизма? Уж не попутал ли вас нечистый?
— Ничего, — профессионально отреагировала Царапкина, кивнув Михаилу. — Подрежем и будет в самый раз. А какой нынче вечер выдался! Светлый, теплый. — Она вновь послала улыбку в объектив.
Небо и впрямь светилось сусальным золотом, и даже бензиновый перегар не мог заглушить благоухания цветов на бордюрах и клумбах. На световом табло «Известий» бежали бесконечные номера телефонов и факсов, проваливаясь в небытие, чтобы вновь возродиться в электрическом мельтешении, которое тщилось соперничать в яркости с величавым библейским спокойствием вечной, как мир, зари.
Следующей добычей Собеляка оказалась благообразная старушка в поношенном жакетике с орденской планкой.
— «Время» смотрели? — с ходу подступил он.
— Домой вон иду из магазина, — недовольно отреагировала она, потрясая авоськой с батоном и пакетиком молока. — Тридцать пять лет отбарабанила на Метрострое, а какая у меня пенсия? Как жить, спрашиваю?
— Вы, извините, верующая? — В голове репортера самопроизвольно выстраивался сценарий. Он уже понял, что выезд оказался несколько преждевременным. Искомые очевидцы все еще сидели у своих «ящиков». Опрос, если только дадут камеру, придется перенести на завтра. — В Бога веруете? — повторил уже по инерции.
— А что? — озадаченно осведомилась боевитая пенсионерка, разом утратив негодующий пыл, и, словно прислушиваясь к себе, неуверенно молвила: — Молодая была — не верила. Жизнь-то какая прожита? Только и зажили после войны… А теперь время известно какое. Бог, думаю, есть. Люди ж не дураки.
— Есть, значит? — Миша, до предела выпятив свисающую губу, состроил умно-ироническую мину.
— Обязательно.
— А как насчет дьявола? Тоже есть?
— Точно вам не скажу, — задумалась заслуженная метростроевка. — Должен, наверное, быть…
— Почему?
— С кем же тогда бороться?
— Что верно, то верно. «И вся-то наша жизнь есть борьба…» Вы за кого голосовали, ежели, конечно, не секрет?
— Какой там секрет! За нашего Президента.
— В самом деле? — удивился Миша, ожидавший иного ответа. Первоначальный сценарий явно не вытанцовывался. Следуя законам диалектики, полярные силы причудливо пересекались. Говоря примитивно, существовали в своем противоборном единстве. — Почему?
— Чтобы, значит, лучше стало.
— Как раньше, что ли?
— Что было, то сплыло. Молодость не вернешь, а жить надо.
— Завидный оптимизм! Про астероид Эрос, надеюсь, слышали? Как насчет конца света?
— Какой еще конец! Враки.
— По телевизору передавали.
— С ума вы там посходили на вашем телевизоре.
— Газеты читаете?
— Ну, выписываю.
— Какие именно, интересно?
— «КС». Очень даже замечательная газета.
— Мне это особенно приятно слышать, — просиял Собеляк. — Повторите, будьте любезны.
— Чего повторить-то?
— «КС» — очень замечательная газета.
— Очень замечательная! Даже по воскресеньям выходит. Рекламы только много печатают, зря бумагу изводят. И это еще… знакомства всякие. Срам один! А вообще, газета хорошая.
— Большое спасибо. Как раз в прошлое воскресенье мы дали подробный материал об астероиде в тридцать тысяч тонн, угрожающем врезаться в нашу планету. Надеюсь, обратили внимание?
— Так это еще бабушка надвое гадала. То ли попадет, то ли мимо пролетит. Спорят ученые люди, а мы подождем.
— В здравомыслии нашим москвичам не откажешь, — произнесла с придыханием Варвара, невольно следуя манере артистки Дорониной. — И в светлое будущее возвращаться не хотят, и отметают всяческие страшилки… Простите, как ваше имя-отчество? — Она участливо наклонилась, приблизив микрофон к собеседнице, что не помешало остаться лицом в кадре.
— Анна Матвеевна, — зарделась ветеран подземки.
— Так вот, уважаемая Анна Матвеевна, мы с коллегой из вашей любимой газеты совсем не случайно затронули острые мировоззренческие вопросы. В наше удивительное время, когда до третьего тысячелетия остались считанные годы, можно даже сказать месяцы, а астрологические прогнозы стали неотъемлемой реалией нашего повседневного бытия, люди все чаще сталкиваются с необъяснимыми явлениями. Вы согласны?
— Ну!
— Всего какой-нибудь час назад у наших друзей на первом канале случилось досадное происшествие. Поскольку вы, наша замечательная москвичка, находились вне дома, я коротенько введу вас в курс дела. — Зная, что эта часть интервью пойдет под ножницы, Варвара перешла на скороговорку и с некоторыми преувеличениями воспроизвела известную сцену, прямо назвав ее виновника дьяволом. Она даже позволила себе блеснуть эрудицией, помянув классических героев Лecaжа, Гете и Булгакова. — Могли ли мы ожидать, что Он, — произнесено было с соответствующей интонацией, — действительно посетит Москву в канун ее славного юбилея?