Собрание сочинений в 10 томах. Том 7
Шрифт:
Через десять минут Соа вышла из-за скал и окликнула путешественников. Подойдя к ней, они увидели интересное зрелище. За камнями стояла Хуанна в белом арабском одеянии, с открытыми шеей и плечами. Прекрасные волосы ее были распущены, доходя почти до колен, а над ее лбом, сверкая, как красный глаз, сиял большой рубин, искусно прикрепленный Соа с помощью ленты.
— Взгляните на богиню и воздайте ей божеские почести! — сказала Хуанна, улыбаясь, но Леонард видел, что она дрожала от волнения.
— Я не совсем понимаю, что вы хотите сделать, но к своей роли вы очень подходите! — заметил он, ослепленный блеском ее красоты.
Хуанна покраснела, увидев восхищение в его глазах, и, обратившись к карлику, проговорила:
— Ну, Оттер, ты также должен приготовиться. Помни, что Соа говорила тебе. Что бы ты ни увидел и ни услышал, не открывай своего рта. Иди рядом со мной и делай то же, что и я, — вот и все!
Оттер, проворчав что-то, стал готовиться. Ему пришлось снять свою куртку и панталоны и остаться совсем нагим, исключая пояса, прикрытого умутшей — набедренной повязкой, местным костюмом жителей тумана.
— Что это значит? — спросил Питер, дрожавший от страха.
— Это значит, Питер, — сказала Хуанна, — что Оттер и я представляем собой богов этого народа. Если они признают в нас богов — хорошо, если же нет — тогда мы погибли. Если мы будем признаны, остерегайтесь выдать нас малейшим неосторожным словом. Будьте благоразумны и молчаливы и делайте то, что мы время от времени будем говорить вам, если хотите остаться в живых!
Питер с удивлением отступил назад, а Леонард и Франциско обратили внимание на приближавшихся воинов людей тумана.
Медленно и в молчании приближались они, их мерные шаги глухо отдавались в воздухе. Наконец шагах в полутораста они остановились. Леонард разглядел, что среди них не было ни одного человека ниже шести футов. В наружности их не было ничего отталкивающего, а большие глаза выражали странное спокойствие, спокойствие статуй. Все они были, по-видимому, хорошо дисциплинированы. У командиров кроме оружия в руках были еще трубы из рогов дикого быка.
Полк стоял молча, смотря на группу чужеземцев, или, скорее, на груду камней, за которыми они спрятались. В центре полка, построенного в виде пустого внутри четырехугольника, стояла группа людей, среди которых особенно выделялся могучей фигурой молодой воин. Леонард принял его за вождя или короля. Сзади него стояли советники, а впереди — три пожилых человека с жестким выражением лица. Эти люди были обнажены до пояса и не имели при себе иного оружия, кроме ножей, прикрепленных к поясу. На груди их была вытатуирована голубой краской голова гигантского змея. Очевидно, это были жрецы.
Пока путешественники наблюдали за ними, король, или вождь, отдал какой-то приказ, и командиры, приложив к губам трубы, подали какой-то сигнал.
Полк все еще продолжал стоять спокойно, смотря на камни, а три жреца приблизились к королю, или вождю, и стали с ним совещаться.
— Теперь пора! — сказала взволнованно Хуанна. — Если только они атакуют нас, все погибло: пустив только раз тучу своих стрел, они убьют всех нас. Пойдем, Оттер!
— Идите, Хуанна, — произнес Леонард. — Если что-нибудь случится, я постараюсь отомстить за вас прежде, чем буду сам убит. Идите и простите меня!
— За что мне вас прощать? — спросила она, глядя на него сияющими глазами. — Разве вы не подвергались величайшей опасности ради меня?
— Да, иди, — заметила Соа, до сих пор чрезвычайно внимательно смотревшая на трех стариков в середине полка. — Здесь нечего бояться, если только этот глупец карлик будет держать язык за зубами. Я знаю свой народ и скажу тебе, что если ты споешь ту песню, то они объявят тебя и черного человека богами своей земли. Но торопитесь: солдаты скоро будут стрелять!
Соа была права: раздалась команда, и солнце засверкало на остриях тысячи стрел, направленных на путешественников.
Хуанна вскочила на большой камень и встала на нем во весь свой рост, освещенная яркими лучами солнца. При виде ее по рядам воинов пронесся шепот смущения. Громкий голос снова произнес команду, и стрелы воинов опустились к земле.
Тогда Оттер, прикрытый только умутшей, вскочил на камень и стал рядом с Хуанной, и шепот солдат перешел в громкий крик удивления и страха.
Одно мгновение плохо подходящая друг к другу пара стояла вместе на камне, затем Хуанна соскочила с него, ее примеру последовал Оттер, и они вместе направились к воинам. Шагов двадцать Хуанна прошла в молчании, держа карлика за руку, а затем внезапно запела дикую, но мелодичную песню:
Я спала: плакали ли вы обо мне?
Я спала, но проснулась, мой народ.
Я не умерла, ибо никогда не могла умереть.
Теперь я вернулась назад.
Взгляните на меня, восставшую от сна;
Взгляните на странницу, долгожданную вами.
Повторите имя мое — Рассвет!
Воины со страхом и удивлением прислушивались к пению прекрасной женщины, приближавшейся к ним легкими шагами.
Подойдя к первым рядам, Хуанна остановилась, прекратив пение.
— Что же вы не приветствуете меня, дети детей моих? — громко спросила она.
Солдаты с ужасом смотрели один на другого, и Хуанна увидела, что ряды воинов вдруг раздвинулись и из-за них показались три старика, сопровождаемые вождем. Остановившись перед Хуанной в нескольких шагах, старший из них, которому было, по-видимому, лет девяносто, заговорил среди воцарившегося кругом молчания, обращаясь к молодой девушке:
— Кто ты? Женщина или дух?
— Я женщина и дух в одно и то же время! — ответила она.
— А тот, кто с тобой? — продолжал трепещущий жрец, показывая на Оттера. — Он бог или мужчина?
— Он бог и мужчина вместе!
— А те, — указал жрец на спутников Хуанны, — кто они?
— Это наши доверенные и слуги, люди, а не духи!
Три жреца стали совещаться между собой, а вождь с восхищением смотрел на прекрасную девушку. Старший из жрецов заговорил снова:
— Ты сказала нам на нашем собственном языке о таких вещах, которые долго были скрыты, хотя, быть может, о них еще помнят. Или, прекраснейшая, ты лжешь, и в таком случае вы все будете отданы на съедение Змею, против которого вы богохульствовали, или вы действительно боги, и тогда вам следует воздать божеские почести. Скажи нам твое имя и имя твоего карлика!