Собрание сочинений в 10 томах. Том 8
Шрифт:
Масуда наклонила голову в знак согласия, потом снова подняла глаза:
— Пусть так и будет. Вас нелегко заставить переменить решение, и мне это нравится; но примите мой совет: в городе Синана не говорите по-арабски и притворяйтесь, что не понимаете нашего языка. Также пейте только воду (здесь она очень хороша), потому что Синан часто угощает своих людей странными винами; его напитки вызывают удивительные видения, что-то вроде припадков безумия, и заставляют людей совершать такие поступки, которых позже они стыдятся. Может быть, выпив вина аль-Джебала, вы произнесли бы какие-нибудь клятвы, и они впоследствии жестоко давили бы вам сердце, и только ценой жизни вы могли бы освободиться от них…
— Не бойтесь, — пообещал Вульф, — мы будем пить только воду, довольно с нас отравленного вина, — вспомнил он рождественский пир в замке Холл в Стипле.
— У вас, сэр Годвин, — продолжала Масуда, — висит на шее перстень, который вы так неосторожно показали мне, женщине, незнакомой вам, — перстень с надписью, непонятной ни для кого, кроме великих людей этой страны, носящих название даи. Я не выдам вашей тайны, но будьте благоразумны: ничего не говорите о кольце и никому не показывайте его.
— Почему же? — удивился Годвин. — Этот знак дал Джебал нашему дяде.
— Это кольцо — великая печать и, может быть, когда-нибудь спасет вам жизнь. Решив, что оно навсегда исчезло, умерший властелин, конечно, приказал сделать второй перстень, до того похожий на ваш, что я, державшая в руках оба, не могла бы отличить один от другого. Перед тем, у кого есть такое кольцо, откроются все двери, но если станет известно, что у него второй перстень, он умрет. Вы понимаете?
Годвин утвердительно кивнул, и Масуда продолжала:
— Наконец, хотя, может быть, вы найдете, что я прошу слишком многого, доверяйте мне, даже если вам начнет казаться, что я веду двойную игру, ведь для вас я, — и она вздохнула, — нарушила клятву и произнесла слова, за которые должна была бы умереть под пыткой. Нет, не благодарите меня, потому что я делаю лишь то, что должна делать, как раба… раба.
— Чья раба? — спросил Годвин.
— Властелина Гор, — ответила она с прелестной, но печальной улыбкой и, умолкнув, поехала дальше.
— Что она хотела сказать? — обратился Годвин к Вульфу. — Ведь если Масуда говорит правду, то, предупреждая нас, она нарушила верность этому Властелину.
— Ничего не понимаю, брат, да и понимать не хочу, — заявил Вульф. — Может быть, все ее речи клонятся к тому, чтобы ослепить и одурачить нас, а может быть, и нет. Оставим рассуждения и доверимся судьбе.
— Хороший совет, — заявил Годвин, и д'Арси молча поехали дальше.
К вечеру они увидели стену внешнего города, а в ней тяжелые ворота. Здесь их встретил отряд всадников с серьезными лицами; поговорив с Масудой, воины проводили рыцарей и спутницу через подъемный мост, который перекидывался с одного берега рва, высеченного в скалах, на другой, и через тройные железные ворота — тут начался город. Они двинулись вверх по очень узкой и крутой улице, справа и слева на крышах домов и в окнах виднелись люди, многие из них стояли на вечерней молитве, все оборачивались и смотрели на путников. В верхнем конце д'Арси увидели другие, укрепленные ворота, на башенках которых были часовые в длинных белых плащах, до того неподвижные, что братья сначала приняли их за каменные изваяния. После коротких переговоров и эти тяжелые ворота тоже распахнулись перед путниками.
Д'Арси увидели чудеса. Между внешним городом и внутренним, окружавшим замок, зияла широкая пропасть глубиной более чем в девяносто футов. Через ров бежала дорожка — мост длиной в двести ярдов, сооруженный из глыб камня; его поддерживали арки, которые поднимались со дна пропасти.
— Поезжайте и не бойтесь, — сказала Масуда. — Ваши лошади привыкли к высотам, я и вьючные мулы двинемся за вами.
Годвин, скрывая сомнения, которые зашевелились у него в сердце, ободряюще потрепал своего коня по шее, и Огонь, на минуту остановившийся, снова двинулся вперед, высоко поднимая копыта и поглядывая то вправо, то влево на зиявшую бездну. Дым знал, что он может пройти там, где прошел Огонь, и не отставал от него, хотя немного пофыркивал. Мулы, не боявшиеся высоты, если их ноги не скользили, пошли за конями.
Наконец путники очутились на противоположной стороне пропасти, проехали еще через одни ворота, по обеим сторонам которых поднимались широкие террасы, оставили позади себя длинную улицу и выехали на обширный двор внутри грозной крепости. Тотчас же к ним подошел человек, весь в белом, и низко поклонился, за ним выбежали слуги, помогли рыцарям сойти с лошадей и отвели благородных животных к ряду конюшен, помещавшихся по одну сторону двора. Братья пошли за ними, чтобы прибрать лошадей. Наконец первый воин, терпеливо ждавший все время, провел их по длинным коридорам в комнаты для гостей — большие помещения с каменными потолками, где братья увидели свои вещи. Масуда сказала, что на следующее утро она придет к ним, и ушла вместе с воином.
Вульф оглядел большую сводчатую комнату, в которой с наступлением тьмы слуги зажигали мерцающие лампы, вставленные в железные кольца, вделанные в стену, и заявил:
— Ну, я охотнее переночевал бы в пустыне со львом, чем в этом унылом месте.
Едва он произнес это, как закрывавшие двери занавеси раздвинулись, и в комнате показались статные женщины, окутанные покрывалами, с блюдами в руках. Они поставили кушанья на пол перед д'Арси, знаками и улыбками приглашая братьев пообедать, их подруги внесли чаши с ароматной водой и омыли ею руки рыцарей. Тогда д'Арси сели и стали есть странные, но очень вкусные кушанья. В то же время откуда-то понеслись нежные песни и звуки арф и лютней. Братьям предложили вина, но, вспомнив слова Масуды, они попросили воды, и через некоторое время их просьба была исполнена.
После обеда красавицы ушли и унесли блюда и тарелки; тогда появились черные невольники и провели братьев в ванны, да в такие, каких рыцари еще никогда не видывали; д'Арси сначала омылись теплой, а потом холодной водой. После ванны их растерли пряными ароматными маслами, завернули в белые плащи и отвели обратно в их комнату, где уже стояли приготовленные постели. Усталые д'Арси легли, в это время снова зазвучала сладкая музыка, и под нежные звуки они заснули.
Открыв глаза, братья увидели, что через высокие окна льется утренний свет.
— Ты хорошо спал? — спросил Вульф.
— Довольно хорошо, — ответил Годвин. — Только мне всю ночь казалось, что сюда входили какие-то люди и смотрели на меня.
— Мне грезилось то же самое, — подтвердил Вульф, — и, кажется, это не был сон. Вот на моей постели лежит одеяло, его не было, когда я лег.
Годвин оглянулся и увидел, что на его постели также лежит одеяло, которое, конечно, принесли ночью, когда в этом высоком месте делалось холодно.
— Я слышал рассказы о зачарованных замках, — проговорил он. — И теперь, мне кажется, мы в волшебном дворце.