Собрание сочинений в 10 томах. Том 9. Пылающие скалы. Проснись, Фамагуста
Шрифт:
— Тогда поживее скатывайте свой коврик — и поспешим подняться в вашу обитель. От реки тянет ледяной сыростью, и будет куда приятнее, если оставшиеся детали мы спокойно отработаем у костра.
Ночь пролетела в трогательном согласии. Аббас не уставал подбрасывать в огонь можжевельник, и благовонный тяжелый дым, пронизанный жгучими искорками, низко стлался над остывшей землей.
Перед самым рассветом Макдональд, проверяя новообретенного помощника, позволил себе забыться. Поплотнее закутавшись в одеяло, он незаметно достал «вальтер» и притворился спящим. Уронив голову на грудь, зорко следил сквозь неплотно прикрытые веки за сменой теней, напряженно ловил каждый звук.
Но Аббас вел себя образцово. Когда ветер менял направление, он даже пытался отгонять от уснувшего хозяина дым. Видимо, предложенные условия его вполне устраивали.
Приближался гималайский рассвет. Сквозь пепельный сумрак проступили кромешные тени вершин. Синим застывшим дымом обозначились повисшие в серебристой пустоте облака. Потом началась игра невыразимых полутонов и в стремительно светлеющем небе, как спицы гигантского, набиравшего обороты колеса, промелькнули теплые розоватые проблески.
Костер больше не ослеплял, но мир внизу еще пребывал застывшим и черно-белым. Клокотала укутанная паром река. Покрытая изморозью тропа вдоль щебнистой осыпи выглядела невесомой паутинкой. Макдональд не поверил своим глазам, когда на дороге возникла расплывчатая фигура. Бросив мгновенный взгляд на своего действительно задремавшего напарника, он приставил к глазам бинокль. К развилке действительно приближался человек. Судя по всему, это был местный житель. Передвигался он довольно быстро, но не как спортсмен-марафонец, а словно бы скользил, едва касаясь земли.
— Аббас! — Макдональд бесшумно поднялся и растормошил похрапывающего пакистанца. — Ну-ка взгляните туда. — Перебросил благоразумно упрятанную в спальный мешок Ми-16 с оптическим прицелом.
Мгновенно пробудившийся контрабандист привычно вскинул оружие.
— Маджнун, [22] — определил он после долгого наблюдения. — Им движет чужая воля. В этой стране, где люди подобны демонам и поклоняются ансабам, [23] такое бывает. Я слышал не раз от старших товарищей.
22
Одержимый.
23
Идолы, кумиры.
— Что такое маджнун? — спросил Макдональд, не опуская бинокля.
— Человек, в которого вселилась злая сила, сэр.
— Вот как?.. А что, очень точно… А ну-ка сними его.
— Как это… снять, сэр?
— Огонь! — тихо скомандовал австралиец.
XII
На прощание Роберт Смит преподнес верховному ламе полугаллоновый термос, вызвавший настоящую сенсацию среди местной элиты, а управителя дзонга, представлявшего короля Друк Юл, одарил совершенно ненужной тому, но все же занятной кофеваркой из термостойкого стекла.
Лама, испытывая одновременно смутную тревогу и облегчение, пометил в своих тетрадках, что пришелец из страны Америки намерен подняться к Большому ребру и, обогнув ледник, направиться в Мустанг.
От более точной детализации маршрута Смит уклонился, избегая заведомой лжи. По совету Макдональда, загодя отправившегося на разведку бродов, он, завалив проводника бесконечными хозяйственными поручениями, пригласил в качестве толмача итальянца.
Вольно или невольно, но европеец проявит сочувствие, если коллега неожиданно окажется в затруднительном положении. К придиркам местной администрации, погрязшей во мраке средневековых обычаев, он тоже отнесется совершенно иначе, нежели суеверный шерп, воспитанный в страхе перед кармой и жуткими порождениями гималайской фантазии: демонами, дакинями, ожившими мертвецами или снежным человеком.
Ни лама, ни представитель бутанской власти ничего не могли возразить против внезапной и потому особенно подозрительной перемены намерений незваного гостя. Вестей от трипона все не было, а человек, имевший непальскую визу, мог поступать по своему усмотрению.
— Вы как пойдете? — вкрадчиво поинтересовался управитель дзонга. — Через перевал или сразу возьмете вверх, в горы?
— Вверх? — Смит принял озабоченный вид. — В это время? Боюсь, снеготаяние может серьезно осложнить путь.
Не отвечая на поставленный вопрос прямо, он все же давал понять, что предпочитает дорогу через Лха-ла.
— Почему бы вам не дождаться, пока сойдут ручьи и установится более благоприятная погода? — участливо спросил лама.
— К сожалению, я и без того потерял слишком много времени. — Смит сокрушенно развел руками. — Вот если б вы согласились помочь мне получить пропуск в Бутан… — Он не договорил, всем своим видом показывая, что лишь с крайним сожалением вынужден отказаться от первоначального плана.
Лама и управитель дзонга невольно переглянулись. Оба прекрасно знали, что этот никому не ведомый чужестранец никогда не получит королевского разрешения. Создавалось впечатление, что он избрал новую тактику, не оставив своих надежд, пытается чуть ли не шантажировать властителей «Всепоглощающего света».
Смит, ловко воспользовавшись трудностью ситуации, говорил, однако, вполне искренее. Бутанская бронза по-прежнему оставалась для него манящей реальностью. Она перевешивала своей осязаемой тяжестью туманные мечтания о каких-то неведомых сокровищах легендарной долины.
— Я буду ждать сколько понадобится, — без особой надежды заверил он. — Вы поможете мне?
Правитель дзонга сделал вид, что любуется диковинным подарком. Он и вправду не видел доселе, чтобы вода могла кипеть в прозрачном стекле.
— От меня ничего не зависит, — вынужденно признался верховный лама, оказавшись в одиночестве.
— Вот видите, господа, — пожал плечами Смит.
Профессор Валенти, безотчетно способствовавший неуловимыми тонкостями перевода победе американца над его загнанными в угол оппонентами, счел необходимым разрядить возникшую неловкость.