Собрание сочинений в 12 т. Т. 10
Шрифт:
Карикатура в брюссельском журнале «Волшебный фонарь» изображала Импи Барбикена и членов правления Компании в виде несгораемых саламандр среди бушующего пламени: чтобы растопить льды полярного океана, они решили налить поверх льда спирту и затем подожгли спиртовое море, так что полярный бассейн стал похож на огромную миску с пуншем! Играя на слове «punch», бельгийский художник дошел в своей непочтительности до того, что изобразил председателя Пушечного клуба в образе смешного Петрушки! [13]
Но наибольший успех имела карикатура, напечатанная во французском
Но сколько ни бесновались карандаши и перья, невозмутимый председатель Компании сохранял спокойствие. Пусть говорят, кричат, рисуют, насмехаются!… Он продолжал свое дело.
И вот правление Компании, в чьей полной власти было эксплуатировать полярные владения по праву, полученному от федерального правительства, вынесло решение открыть общественную подписку на сумму в пятнадцать миллионов долларов. Были выпущены акции, по сто долларов каждая, и притом сразу за наличные. И что же? Вера в Барбикена и Ко была так сильна, что подписчики валом валили. Но, надо признаться, они состояли главным образом из обитателей тридцати восьми штатов Федеральной республики.
– Тем лучше!
– восклицали участники Арктической промышленной компании.
– Предприятие будет чисто американским!
Короче говоря, репутация Компании Барбикена была так прочна, биржевики настолько не сомневались, что Компания выполнит свои обещания, так твердо верили и в существование угольных залежей у Северного полюса и в возможность их разработки, что к 16 декабря акции были раскуплены и капитал Компании составил наличными пятнадцать миллионов долларов.
Эта сумма почти втрое превышала сумму, собранную Пушечным клубом для великого опыта - отправки снаряда с Земли на Луну.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой внезапно прерывается телефонный разговор между миссис Скорбит и Дж. Г. Мастоном
Слова Барбикена о том, что он достигнет своей цели, не были пустым бахвальством, а теперь и средства, которыми он располагал, давали ему возможность достичь ее беспрепятственно; впрочем, он и не решился бы обратиться к выпуску акций, если бы не был заранее уверен в успехе.
Северному полюсу предстояло сдаться перед отвагой и гением человека.
Барбикен и его правление несомненно обладали средством победить там, где столько других терпели поражения. Они сделают то, чего не удавалось совершить ни Франклину, ни Кейну, ни Делонгу, ни Нейрзу, ни Грили, - они перейдут восемьдесят четвертую параллель и вступят во владение обширной частью земного шара, приобретенной на аукционе. Они прибавят к американскому флагу тридцать девятую звезду тридцать девятого штата, присоединяемого к Американской федерации.
– Болтуны!
–
А между тем средство, при помощи которого предполагалось завоевать Северный полюс, было самым верным, надежным, практическим, разумным средством, неоспоримым и простым, как выдумка ребенка, и это средство предложено было Дж. Т. Мастоном. Именно в его мозгу, где все время бурлили всевозможные идеи, и родился замысел великого географического предприятия и способ привести его к успешному концу.
Не раз уже говорилось, что секретарь Пушечного клуба был автором многочисленных вычислений: мы бы добавили «прославленных», если б обыватели не смешивали это определение со словом «ославленных». Он шутя решал самые сложные задачи из области математических наук. Для него сущим пустяком были любые трудности науки о величинах, то есть алгебры, и науки о числах, то есть арифметики. Надо было видеть, как он орудовал символами для записи алгебраических действий, условными знаками, будь то буквы алфавита, представляющие количества, то есть величины, или значки из параллельных или перекрещивающихся черточек, указывающие на отношения, которые могут быть установлены между величинами, и на действия, которым их подвергают.
Ах, эти коэффициенты, показатели степени, радикалы и прочие знаки, какими располагает алгебраический язык! С какой легкостью они выпархивали из-под пера Мастона, или, вернее, из-под куска мела, мелькавшего на железном крючке, так как он предпочитал работать у черной доски. Здесь, на пространстве десяти квадратных метров (меньше ему бы не хватило), он с жаром совершал алгебраические вычисления. На доске не было обыкновенных мелких цифр: то были цифры огромные, фантастические, начертанные неистовой рукою. Цифры 2 и 3 выступали важно, как бумажные петушки; цифра 7 возвышалась, как виселица, - не хватало только повешенного; 8 - круглилась, как большие очки, а 6 и 9 - далеко расчеркивались своими длинными хвостами.
А буквы в его формулах, первые буквы алфавита - а, в, с, которыми он обозначал величины известные или данные, и самые последние буквы - х, у, z, которые применялись у него для величин неизвестных или подлежащих определению, - как ясно и четко они были выписаны! Особенно замечательна была буква z; она судорожно извивалась, как молния в небе! А какое изящество в греческих буквах,,, им позавидовали бы Архимед и Эвклид!
Чисто и безупречно выведенные мелом знаки действия были просто чудесны: + определенно указывал, что он означает сложение двух количеств; - был скромнее, но выглядел все же вполне прилично; знак X топорщился, как андреевский крест на морском флаге; в знаке = безукоризненно равные черточки говорили о том, что Дж. Т. Мастон - гражданин страны, где равенство не является пустым звуком, по крайней мере между белокожими. С тем же размахом и так же внушительно и изящно были начертаны знак ‹, знак› и знак «.