Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.
Шрифт:
— Я? К парням? — опешила Зойка. — Ни за что на свете...
— Нет уж, иди! — прикрикнула Нюша.
— Да будет тебе, — остановила ее Феня. — Никуда мы тебя одну не пустим. Раз уж связались веревочкой, сошлись в бригаду — значит, и рисковать вместе будем...
— Верно, девчата, — поддержала Таня. — Куда ни шло — рискнем на семьсот.
В этот же день девчата составили договор на соцсоревиование и отправили его в бригаду Антона. А наутро от парней пришел ответ: «С девками не воюем».
— Тоже мне мужики спесивые! — возмутилась Нюша. — Наверное, сами на себя не надеются, а других обижают. Ну вот что, девчата! Парни как знают, а мы своего слова назад не берем и от вызова не отказываемся.
ПОГОНЯ
С утра, по примеру вчерашнего дня, Нюша пустила трактор на третьей скорости. Движение машины заметно убыстрилось, но мотор работал не перегреваясь, ровно, без перебоев, и высветленные до зеркального блеска отвалы плугов ровно и аккуратно переворачивали пласты земли.
Нюша невольно вспомнила, как много было в МТС разговоров о третьей скорости. Ее уже давно удивляло, почему трактор пускают быстрым ходом только при переезде с одного места на другое, а пашут землю обычно на первой и второй скоростях.
— Третья скорость — не рабочая скорость, — заявил Лощилин, когда Нюша высказала желание пахать побыстрее. — Об этом и в учебниках по тракторному делу написано, и на курсах, наверное, тебе объясняли...
Нюша развела руками:
— А я вот не понимаю... Трактор строили люди с умом, придумали третью скорость, а пользоваться ею нельзя... Чудно как-то!..
— Машина есть машина... В ней все рассчитано и продумано. И на этот счет даже инструкция имеется — запрещено на третьей скорости землю поднимать, вредно это для мотора...
— Николай Сергеевич, — вкрадчиво сказала Нюша. — А может, эта инструкция устарела давно? Может, все же попробовать по-новому пахать?.. Знаете, у трактора силища какая...
Лощилин подозрительно посмотрел на молодую бригадиршу и строго предупредил:
— Не вздумай своевольничать, Ветлугина. Это может для тебя плохо кончиться...
Нюша примолкла, подождала день-другой, а потом не удержалась и, выбрав ровный участок поля, пустила трактор на третьей скорости. Все прошло хорошо, с трактором ничего не случилось, а выработка к вечеру приметно увеличилась.
Вот и сегодня машина вновь работала как ни в чем не бывало.
«А ведь, пожалуй, пойдет дело... Можно и на повышенной скорости пахать», — подумала Нюша, прикидывая, насколько удастся ускорить весенний сев, если все девчата в бригаде станут работать по-новому.
Неожиданно на конце загона показался Лощилин.
Высокий, сумрачный, в своем неизменной брезентовом дождевике, он на минуту остановился, окинул взглядом трактор, потом размашисто зашагал ему навстречу.
Нюша хотела было переключить машину на вторую скорость, но, устыдившись своей слабости, только прибавила газу.
«Буду я еще прятаться от него, — с досадой подумала она. — Пусть видит. Семь бед — один ответ».
Встретившись с машиной, Лощилин жестом приказал Нюше остановить ее.
— Та-ак! — заговорил он. — Все же самоуправничаешь, Ветлугина. Ни правила для тебя не писаны, ни инструкции... Мотор хочешь запороть...
— А что инструкция... не молиться же на нее! — ответила Нюша. — Смотрите, как на третьей скорости пашется ладно. И с мотором ничего не сталось. — Она спрыгнула с трактора и рывком подняла капот. — Проверяйте.
Лощилин склонился над мотором.
Нюша с неприязнью оглядела механика.
Сколько раз за последние дни она сталкивалась с этим хмурым, неприветливым человеком, и всегда ей хотелось поскорее уйти от него и больше не встречаться.
Сначала Лощилин возражал против ночной пахоты, говоря, что это опасно, утомительно и не на пользу урожаю. Но Нюша проработала несколько ночных смен, заставила колхозников, Репинского и Матвея Петровича проверить качество вспашки, и все признали, что ночью можно пахать не хуже, чем днем.
Потом Лощилин высказал свои сомнения против работы трактора на повышенных оборотах мотора, против очистки горючего...
— И что вы за человек такой? — невольно вырвалось у Нюши. — Только и знаете: не положено, не по инструкции, не туда пошла да не так ступила... Как вы своих детей растите? Или у вас их и не было никогда?
— Насчет детей — это не твое дело, — не поворачивая голову, процедил Лощилин. — А вот Репинскому о твоих очередных выкрутасах я сегодня же доложу...
Нюша дернула плечом:
— Ну и докладывайте. Заодно и в политотдел заявите.
— Политотдел тут ни при чем... Техника его не касается.
— Он разберется... его теперь все касается, — бросила Нюша и, отойдя от мотора, прислонилась к заднему колесу трактора.
Это, пожалуй, и к лучшему, что Лощилин собрался на нее пожаловаться. Пусть их теперь рассудят Репинский или Матвей Петрович.
Неожиданно в конце загона из-за кустов вынырнул эмтээсовский сторож Акимыч. Он оглянулся по сторонам, увидел Лощилина и, опираясь на палку, побежал к трактору.
— Николай Сергеевич, слышь-ка! — с трудом переводя дыхание, окликнул он механика. — Вас в эмтээс зовут. Срочно!
— Кого еще принесло? — недовольно спросил Лощилин. — Опять уполномоченный какой-нибудь?
— Там из милиции двое прибыли, — сообщил старик. — Ширяева забрали. Теперь вас зачем-то требуют...
— Меня?.. — Лощилин резко обернулся к Акимычу.
— Да, вас... Срочно велели разыскать. Уж я ковылял, ковылял по полю... — Акимыч вытер рукавом взмокшее лицо.
— А ты сказал, что я в поле занят? Посевная сейчас, механик, мол,у тракторов находится.