Собрание сочинений в 4 томах. Том 1
Шрифт:
— Куда это мы едем, — шепнул Жбанков, — может, у них там вытрезвиловка?
— Подъезжаем, — как бы угадал его мысли Лийвак, — здесь у нас что-то вроде дома отдыха. С ограниченным кругом посетителей. Для гостей…
— Вот я и говорю, — обрадовался Жбанков.
Машина затормозила возле одноэтажной постройки на берегу. Белые дощатые стены, вызывающая оскомину рифленая крыша, гараж… Из трубы, оживляя картину, лениво поднимается дым. От двери к маленькой пристани ведут цементные ступени. У причала, слегка накренившись,
— Ну вот, — сказал Лийвак, — знакомьтесь.
На пороге стояла молодая женщина лет тридцати в брезентовой куртке и джинсах. У нее было живое, приветливое, чуть обезьянье лицо, темные глаза и крупные ровные зубы.
— Белла Ткаченко, — представилась она, — второй секретарь райкома комсомола.
Я назвал свою фамилию.
— Фотохудожник Жбанков Михаил, — тихо воскликнул Жбанков и щелкнул стоптанными каблуками.
— Белла Константиновна — ваша хозяйка, — ласково проговорил Лийвак, — тут и отдохнете… Две спальни, кабинет, финская баня, гостиная… Есть спортивный инвентарь, небольшая библиотека… Все предусмотрено, сами увидите…
Затем он что-то сказал по-эстонски.
Белла кивнула и позвала:
— Эви, туле синне!
Тотчас появилась раскрасневшаяся, совсем молодая девчонка в майке и шортах. Руки ее были в золе.
— Эви Саксон, — представил ее Лийвак, — корреспондент районной молодежной газеты.
Эви убрала руки за спину.
— Не буду вам мешать, — улыбнулся секретарь. — Программа в целом такова. Отдохнете, позавтракаете. К трем жду в райкоме. Отмечу ваши командировки. Познакомитесь с героиней. Дадим вам необходимые сведения. К утру материал должен быть готов. А сейчас, прошу меня извинить, дела…
Секретарь райкома бодро сбежал по крыльцу. Через секунду заработал мотор.
Возникла неловкая пауза.
— Проходите, что же вы? — спохватилась Белла.
Мы зашли в гостиную. Напротив окна мерцал камин, украшенный зеленой фаянсовой плиткой. По углам стояли глубокие низкие кресла.
Нас провели в спальню. Две широкие постели были накрыты клетчатыми верблюжьими одеялами. На тумбочке горел массивный багровый шандал, озаряя потолок колеблющимся розовым светом.
— Ваши апартаменты, — сказала Белла. — Через двадцать минут приходите завтракать.
Жбанков осторожно присел на кровать. Почему-то снял ботинки. Заговорил с испугом:
— Серж, куда это мы попали?
— А что? Просто идем в гору.
— В каком смысле?
— Получили ответственное задание.
— Ты обратил внимание, какие девки? Потрясающие девки! Я таких даже в ГУМе не видел. Тебе какая больше нравится?
— Обе ничего…
— А может, это провокация?
— То есть?
— Ты ее, понимаешь, хоп…
— Ну.
— А тебя за это дело в ментовку!
— Зачем же сразу — хоп. Отдыхай, беседуй…
— Что значит — беседуй?
— Беседа — это когда разговаривают.
— А-а, —
Он вдруг стал на четвереньки и заглянул под кровать. Затем долго и недоверчиво разглядывал штепсельную розетку.
— Ты чего? — спрашиваю.
— Микрофон ищу. Тут, натурально, должен быть микрофон. Подслушивающее устройство. Мне знакомый алкаш рассказывал…
— Потом найдешь. Завтракать пора.
Мы наскоро умылись. Жбанков переодел сорочку.
— Как ты думаешь, — спросил он, — выставить полбанки?
— Не спеши, говорю, — тут, видно, есть. К тому же сегодня надо быть в райкоме.
— Я же не говорю — упиться вдрабадан. Так, на брудершафт…
— Не спеши, — говорю.
— И еще вот что, — попросил Жбанков, — ты слишком умных разговоров не заводи. Другой раз бухнете с Шаблинским, а потом целый вечер: «Ипостась, ипостась…» Ты уж что-нибудь полегче… Типа — Сергей Есенин, армянское радио…
— Ладно, — говорю, — пошли.
Стол был накрыт в гостиной. Стандартный ассортимент распределителя ЦК: дорогая колбаса, икра, тунец, зефир в шоколаде.
Девушки переоделись в светлые кофточки и модельные туфли.
— Присаживайтесь, — сказала Белла.
Эви взяла поднос:
— Хотите выпить?
— А как же?! — сказал мой друг. — Иначе не по-христиански.
Эви принесла несколько бутылок.
— Коньяк, джин с тоником, вино, — предложила Белла.
Жбанков вдруг напрягся и говорит:
— Пардон, я этот коньяк знаю… Называется КВН… Или НКВД…
— КВВК, — поправила Белла.
— Один черт… Цена шестнадцать двадцать… Уж лучше три бутылки водяры на эту сумму.
— Не волнуйтесь, — успокоила Белла.
А Эви спросила:
— Вы — алкоголик?
— Да, — четко ответил Жбанков, — но в меру…
Я разлил коньяк.
— За встречу, — говорю.
— За приятную встречу, — добавила Белла.
— Поехали, — сказал Жбанков.
Воцарилась тишина, заглушаемая стуком ножей и вилок.
— Расскажите что-нибудь интересное, — попросила Эви.
Жбанков закурил и начал:
— Жизнь, девчата, в сущности — калейдоскоп. Сегодня — одно, завтра — другое. Сегодня — поддаешь, а завтра, глядишь, и копыта отбросил… Помнишь, Серж, какая у нас лажа вышла с трупами?
Белла подалась вперед:
— Расскажите.
— Помер завхоз телестудии — Ильвес. А может, директор, не помню. Ну, помер и помер… И правильно, в общем-то, сделал… Хороним его как положено… Мужики с телестудии приехали. Трансляция идет… Речи, естественно… Начали прощаться. Подхожу к этому самому делу и вижу — не Ильвес… Что я, Ильвеса не знаю?.. Я его сто раз фотографировал. А в гробу лежит посторонний мужик…
— Живой? — спросила Белла.
— Почему живой? Натурально, мертвый, как положено. Только не Ильвес. Оказывается, трупы в морге перепутали…