Собрание сочинений в 4 томах. Том 3
Шрифт:
Мужалов. Я здесь, я — вот он.
Глаголин. Бросить бы сейчас полтыщи мужиков на электростанцию, здоровых, наших мужиков, — в три дня расчистят взорванное. Колоколов, а что если нам попросить у Гололоба полтыщи партизан… Народ отборный.
Колоколов. Да ведь они сейчас гуляют. Дело понятное.
Глаголин. Правильно, гуляют… Но мы же их опять премируем, так что домой поедут без обиды… Идея! Ток у меня будет… Лес мне нужен, товарищи наборщики, лес, доски, кругляк… Его
Мужалов. Четверг, Георгий Львович.
Глаголин. Воззвание к населению на воскресник! Весь город должен выйти в лес. У Гололоба займем кухни… Соберем все топоры и пилы. Товарищи полиграфисты, как хотите, но напечатайте мне к вечеру воззвание… Ступайте, сделайте все невозможное.
Наборщик. Пошли, Михаил Петрович?
Помощник наборщика. Пошли.
Полиграфисты уходят.
Глаголин. Угощу, как полагается. Мужалов, лети вихрем к коменданту города Бумагину, пусть берет водку на учет. Тебя я за открытие премирую.
Мужалов. Уж на что болею без нее, но из фонда не возьму. Нипочем! (Бежит.) И не просите, все равно не возьму! (Остановился.) Разве что пол-литра… литр какой. (Уходит.)
Входит старуха, мать Глаголина, и Коля — сын.
Старуха. Гоша!.. Гоша!.. Какой-то сумасшедший чуть с ног не сбил нас.
Глаголин. Вас… не понимаю… Это вы и есть?!
Коля. Папа!
Глаголин. Колюша! Мать! (Растерянность.) Ну что ты скажешь?!
Старуха. Мы к дому шли, а там пустырь.
Глаголин. Пустырь… А мы на что? Андрей, ведь знакомы?
Колоколов. Я рад, Георгий Львович. (Поклонился старухе). Меня дела ждут… срочные… (Уходит, подает знак, и вместе с ним уходят остальные посетители.)
Глаголин. Здравствуй, матушка, здравствуйте, мои безвестные скитальцы.
Коля бросается к отцу на шею.
Колька, ты теперь меня поборешь. Какой детина вымахал! Ведь я его оставил десятилетним.
Коля. Ты разве не военный?
Глаголин. Военный, брат, воюю…
Коля. А мать? Она пропала?
Старуха. Георгий, скажи, что случилось?
Глаголин.
Коля(отвел отца в сторону). Может быть, мать погибла? Ты уж лучше скажи.
Глаголин. Нет, она жива. Вернется.
Коля. А когда вернется?
Глаголин. Не знаю, не скажу… но она вернется.
Входит Маруся.
Маруся. Товарищи, скажите, тут нету Гололоба Миколы?
Глаголин. Маруся, тут у нас другой Микола, чуть поменьше.
Маруся. Георгий Львович, здравствуйте… Какой-такой другой Микола? (Увидела мальчика, старуху.) Я чувствую, что этот хлопчик — ваш сын.
Глаголин. Сын, Маруся, Колька, длинный, как верста!
Маруся(нежно). Ну где же верста? Какой хороший хлопчик! Здравствуй, хлопчик… Дай, я тебя поцелую. Скраснел, смотрите. Ну не будем целоваться, раз такое дело. Ты ж мне подай ручку.
Глаголин. Колька, подай руку. Как не стыдно…
Коля. Вот еще… пристали.
Глаголин. Коля, ты где так научился разговаривать?
Маруся(мягко). Георгий Львович, ну не надо… Он же, как веточка, дрожит, он с вас глаз не спускает. (Старухе). Здравствуйте, бабуся! Натерпелись по эвакуациям?
Старуха. Всякое было, милая. И плохое было и хорошее.
Маруся. Да-да, ничего, теперь самое великое горе наше кончилось.
Старуха(глядя на Глаголина). И мое великое горе кончилось.
Маруся. Георгий Львович, мне Микола говорит, что надо рыть землянку, а где рыть — не показал.
Глаголин. Вам рыть землянку? Это он так… Он романтик.
Маруся. Как, говорите?
Глаголин. Романтик, говорю.
Маруся. Да-да… Он вечно неспокойный. Рой землянку — и конец. Ну где я буду рыть?
Глаголин. Никаких землянок, Маруся, рыть не надо. Я вас устрою вместе с моей семьей… Маруся, вот вам записка. По этой записке вам дадут машину. Пожалуйста, поезжайте вместе с моей матушкой и Колькой на Заречную улицу и там спросите Кузькину мать.
Маруся. Що такое? Да вы шутите… «Кузькина мать»!
Глаголин. Серьезно говорю. Так хозяйку нашу зовут соседи. Эта женщина сейчас же вас устроит, как родных примет. Поезжайте, чтоб до вечера управиться.