Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы.

Толстой Сергей Николаевич

В его глазах и на его лице я хотел прочитать ту же холодную жестокость, которая была написана на лице обергруппенфюрера Дитриха, когда я рассказал ему о советских пленных, поедавших трупы своих товарищей в лагере Смоленска. Дитрих принялся хохотать. Я встретил обергруппенфюрера Дитриха, кровавого Дитриха, командира персональной охраны Гитлера, в вилле Итальянского посольства на берегах Ванзее близ Берлина. На меня произвело впечатление его бледное лицо, невероятный холод его глаз, его чудовищные уши и маленький рыбий рот. Дитрих принялся хохотать.

— Хабен зи инен гешмект? [48] Они поедали их с аппетитом? — спросил он.

И он смеялся, раскрывая как можно шире свой маленький рот, рыбий рот, и показывая свои рыбьи зубы, острые и частые. Я хотел, чтобы лицо принца Евгения выразило ту же жестокость, что и лицо Дитриха, и чтобы он спросил меня так же своим усталым и бархатистым голосом, как бы немного отдаленным: «Они поедали их с аппетитом?»

Но принц Евгений поднял глаза и

посмотрел на меня с выражением страдания и упрека. Маска глубокого страдания облачала его лицо. Он понял, что мне больно, и пристально смотрел на меня с сердечным сожалением. Я чувствовал, что, если он заговорит, если он обратится ко мне хотя бы с одним единственным словом, если он только дотронется до моей руки, я, быть может, расплачусь.

48

Haben sie ihnen geschmeckt? (нем.).

Но принц Евгений смотрел на меня молча, тогда как жестокие слова все поднимались к моим губам. Тогда я неожиданно заметил, что готов рассказать одну историю — о дне, когда я выехал на автомобиле на Ленинградский фронт. Я проезжал через дремучий лес, возле Ораниенбаума, с немецким офицером, лейтенантом Шульцем из Штутгарта, точнее из долины Неккара [49] , «долины поэтов», как сказал мне Шульц. И он говорил мне о Гёльдерлине [50] , о безумии Гёльдерлина. «Он не был безумцем, — говорил Шульц, — это был ангел», — и он делал рукой жест, неопределенный и медлительный, как будто затем, чтобы изобразить в ледяном воздухе невидимые крылья и смотря вверх, как будто следя глазами за полетом ангела. Лес был суровым и глубоким; ослепляющий блеск снега отражался на стволах деревьев с легким синеватым оттенком; машина скользила по оледенелой дороге с мягким рокотом. «Гёльдерлин летал, как большая птица в Черном лесу», — говорил Шульц. Я умолк, рассматривая окружавший нас глубокий и ужасный лес, прислушиваясь к рокоту колес по оледенелой тропинке. И Шульц декламировал стихи Гёльдерлина:

49

Неккар — река на юго-западе Германии, правый приток Рейна. Штуттгарт — город на реке Неккар. (Примеч. сост.).

50

Гёльдерлин Фридрих (1770–1843) — немецкий поэт-романтик. В одах, лирике, философской трагедии «Смерть Эмпедокла», романе «Гиперион» выражены стремления к революционным идеалам, слиянию человека с природой, «космосом», культ античности, переживание разлада с обществом и с самим собой. (Примеч. сост.).

Вблизи от Некара, на Рейне, Говорят: для того, чтобы жить, Нет лучшего места на свете, А я бы хотел на Кавказ.

— Гёльдерлин был немецкий ангел, — сказал я, улыбаясь.

— Это был немецкий ангел, — повторил Шульц и продекламировал: — «Но я бы хотел на Кавказ».

— Гёльдерлин тоже, — сказал я, — хотел направиться на Кавказ, нихт вар? [51]

— Ах, зо! [52] — сказал Шульц.

51

Не правда ли? (нем.).

52

Ах, так (нем.).

В это время лес стал более плотным и густым. Где другая дорога пересекала нашу, там перед нами, на перекрестке двух дорог, стоял солдат, заваленный снегом почти до пояса. Он стоял неподвижный, с протянутой правой рукой, указывая дорогу. Когда мы с ним поровнялись, Шульц притронулся рукой к своей фуражке, как бы для того, чтобы приветствовать и поблагодарить его. Затем сказал:

— Вот еще один, который хотел бы отправиться на Кавказ! — И принялся хохотать, откинувшись на своем сиденье.

На углу следующего поворота, на новом перекрестке дороги, на значительном расстоянии от первого, появился другой солдат, равно, как первый, занесенный снегом, и с протянутой правой рукой, чтобы указать нам дорогу.

— Они замерзнут, эти бедняги, — заметил я.

Шульц повернулся и посмотрел на меня: «Им не угрожает смерть от холода!»

Он рассмеялся. Я спросил у него, почему он полагает, что эти бедняги не должны опасаться замерзнуть.

— Оттого, что они отныне привыкли к холоду, — отвечал мне Шульц. И он смеялся, похлопывая меня по плечу. Он остановил машину и повернулся ко мне, улыбаясь: «Не хотите ли посмотреть поближе? Вы можете спросить у него, не холодно ли ему?»

Мы вышли из машины и приблизились к солдату, который стоял неподвижный, с рукой, протянутой, чтобы указать дорогу. Он был мертв. У него были дикие глаза и полуоткрытый рот. Это был мертвый русский солдат.

— Это наша полиция дорог и коммуникаций, — объяснил Шульц. — Мы называем ее «молчаливая полиция».

— Вы совершенно уверены, что он не говорит?

— Что он не говорит? Ах, зо! Попробуйте его расспросить.

— Будет лучше, если я не стану пробовать. Я убежден, что он мне ответит, — сказал я.

— Ах, зер амюзант [53] , — вскричал Шульц, смеясь.

— Да, зер амюзант, нихт вар? И затем я добавил, приняв безразличный вид:

— Когда вы их привозите сюда, на место, они живые или мертвые?

— Конечно живые, — отвечал Шульц.

— Но затем они умирают от холода, разумеется? — спросил я тогда.

— Нет, нет, они не умирают от холода: смотрите сюда. И Шульц показал мне замороженный сгусток крови, красневший на виске покойного.

53

Ах, очень забавно (нем.).

— Ах, зо! Зер амюзант.

— Зер амюзант, нихт вар? — сказал Шульц. Затем он добавил, смеясь: «Надо, тем не менее, чтобы русские пленные на что-нибудь пригодились бы!»

— Замолчите, — сказал принц Евгений тихо. Он просто сказал: «Замолчите». Я хотел бы, чтобы он сказал своим усталым и бархатистым, как бы немного отдаленным голосом: «Ну да! Надо же, чтобы русские пленные на что-нибудь пригодились!» Но он молчал. И мне было страшно и стыдно от моих слов. Быть может, я ожидал, что принц Евгений протянет руку и положит ее мне на плечо. Я чувствовал себя униженным, полным злопамятства, печального и жестокого.

Из самой чащи дубового леса Оахилля слышался нетерпеливый скрип сабо по сырой земле и приглушенное ржание. Принц Евгений поднял голову, прислушиваясь, затем встал и молча направился к вилле. Я также молча последовал за ним. Мы вошли в его мастерскую и сели за стол, на котором был сервирован чай в прекрасном сервизе русского Екатерининского фарфора [54] , прозрачного и чуть голубоватого. Чайница и сахарница были из старого шведского серебра, не такого блестящего, как русское серебро Фаберже [55] , но слегка потускневшего, с этим сумрачным отблеском старинных прибалтийских городов. Голоса лошадей доносились ослабленные расстоянием. Они смешивались с шепотом ветра в листве деревьев. Накануне я побывал в Упсале [56] , чтобы посетить знаменитый сад Линнея [57] и могилы древних шведских королей, — эти большие земляные курганы, похожие на могилы Горациев [58] и Курциев на Аппиевой дороге [59] . Я спросил у принца Евгения, правда ли, что в старину шведы приносили в жертву коней на могилах своих королей.

54

Екатерининский фарфор — фарфоровый завод в Санкт-Петербурге, основан в 1744 г. при Екатерине II. Около 1747 г. Д. И. Виноградовым открыт способ производства твердого фарфора из отечественного сырья. В конце XVIII в. выпускали чайные, кофейные, столовые сервизы, вазы, бюсты в стиле раннего классицизма, с начала XIX в. — в стиле ампир (в росписи — сюжеты войны 1812 г.) После 1917 г. завод стал именоваться «им. Ломоносова». (Примеч. сост.).

55

Фаберже Петер Карл (1846–1920) — русский ювелир. После революции умер в эмиграции в Швейцарии. Большинство предметов из его огромной коллекции после 1917 года пошло за границей «с молотка». (Примеч. сост.).

56

Упсала — город в Швеции. Первый в стране университет (1477). Поселение с XII века, с 1273 — резиденция архиепископа, место коронации шведских королей (до 1719). Дом-музей К. Линнея. В 5 км к северу от Упсалы находилась т. н. Старая Упсала (упоминается в IX веке), религиозный и политический центр древней Швеции (в 1245 г. сгорела). (Примеч. сост.).

57

Линней Карл (1707–1778) — шведский естествоиспытатель, создатель системы растительного и животного мира, первый президент шведской Академии Наук (1739), иностранный почетный член Петербургской Академии Наук (1754). Классификация растений (около 1500 видов) и животных. Автор «Системы природы» (1735) и «Философии ботаники» в (1751 г.) (Примеч. сост.).

58

Горации — древнеримский патрицианский род. Его легендарными представителями считались три юноши-близнеца Горации, победившие в VII веке до н. э. в единоборстве трех близнецов Куриациев. (Примеч. сост.).

59

Аппиева дорога — первая римская мощеная дорога, проложена при цензоре Аппии Клавдии в 312 году до н. э. между Римом и Капуей (350 км); в 224 г. до н. э. доведена до Брундизия. Сохранилась почти вся. (Примеч. сост.).