Собрание сочинений в пяти томах. Том четвертый. Рассказы.
Шрифт:
— Какое же беспокойство, Цисэн,— возразил он.
— Предмет, о котором я желал бы с вами побеседовать, сэр, весьма секретного и деликатного свойства.
— Выкладывайте.
Глаза мистера Джойса и хитрые глаза клерка встретились. Как и всегда, Ван Цисэн был одет по последней местной моде. Сверкающие лакированные ботинки и яркие шелковые носки. В черном галстуке булавка с жемчужиной и рубином, на безымянном пальце левой руки бриллиантовое кольцо. В кармане хорошо сшитого белого пиджака — золотая авторучка и золотой карандаш. Золотые часы на руке,
— Это касается дела Кросби, сэр.
— Да?
— Мне стало известно одно обстоятельство, сэр, которое, как мне кажется, может придать делу совсем другую окраску.
— Какое обстоятельство?
— Мне стало известно, сэр, о существовании записки от нашей подзащитной к несчастной жертве трагедии.
— Что же удивительного. Я думаю, за последние семь лет миссис Кросби не раз случалось писать мистеру Хэммонду.
Мистер Джойс был высокого мнения об уме своего клерка и сказал это лишь для того, чтобы скрыть свои мысли.
— Весьма вероятно, сэр. Миссис Кросби, должно быть, нередко писала мистеру Хэммонду, приглашая его, скажем, к обеду или поиграть в теннис. Такова была первая возникшая у меня мысль, когда мне сообщили о записке. Однако оказалось, что эта записка была написана в день смерти ныне покойного мистера Хэммонда.
Мистер Джойс глазом не моргнул. Он продолжал смотреть на Ван Цисэна и, как всегда во время разговора с ним, улыбался, будто слегка забавляясь беседой.
— Откуда вы знаете?
— Об этом обстоятельстве, сэр, мне стало известно от одного моего приятеля.
Мистер Джойс знал, что расспрашивать бесполезно.
— Сэр, я надеюсь, вы помните заявление миссис Кросби о том, что она несколько недель до рокового вечера не общалась с пострадавшим.
— Записка у вас?
— Нет, сэр.
— Что в ней написано?
— Приятель дал мне копию. Не желаете ли взглянуть?
— Покажите.
Ван Цисэн вытащил из внутреннего кармана пиджака пухлый бумажник. Он был набит документами, сингапурскими долларами и картинками из папиросных коробок. Наконец он извлек из этого хаоса половинку листа тонкой почтовой бумаги и положил ее перед мистером Джойсом. Записка гласила:
«Р. уехал до завтра. Нам совершенно необходимо встретиться. Жду в одиннадцать. Я с ума схожу. Если не увидимся, я не отвечаю за последствия. К дому подъезжать не надо. Л.»
Записка была написана аккуратным круглым почерком, которому китайцев учат в иностранных школах. Ровные строчки, точно из прописей, как-то странно не вязались с мрачным содержанием.
— Откуда вы взяли, что эту записку написала миссис Кросби?
— У меня есть все основания доверять лицу, передавшему мне эти сведения, сэр,— ответил Ван Цисэн.— К тому же это легко доказуемо. Сама миссис Кросби, конечно, сможет сразу сказать, писала ли она такую записку.
Мистер Джойс с самого начала разговора не отводил взгляда от благообразного лица своего клерка. И теперь ему показалось, что
— Не верю, чтобы миссис Кросби могла написать подобную записку,— сказал мистер Джойс.
— Если таково ваше мнение, сэр, то разговор, я думаю, можно считать законченным. Мой приятель ввел меня в курс дела лишь потому, что я служу у вас, ибо он полагал, что вам было бы интересно узнать о существовании этой записки, прежде чем она попадет к прокурору.
— У кого оригинал? — резко спросил мистер Джойс.
Ван Цисэн и виду не подал, что он по тону вопроса заметил изменившуюся позицию мистера Джойса.
— Вы, вероятно, помните, сэр, что после кончины мистера Хэммонда обнаружилась его связь с некой китаянкой. В настоящее время записка находится в ее руках.
Это была одна из причин, сразу настроивших общественное мнение против Хэммонда. Стало известно, что у него в доме несколько месяцев жила китаянка.
Оба помолчали. Все, что нужно, было уже сказано, и они прекрасно поняли друг друга.
— Благодарю вас, Цисэн. Я все обдумаю.
— Очень хорошо, сэр. Не желаете ли вы, чтобы я сообщил моему приятелю о результатах нашей беседы?
— Ну что ж, пожалуй, неплохо, если вы будете поддерживать с ним контакт,— без тени улыбки сказал мистер Джойс.
— Хорошо, сэр.
Клерк бесшумно вышел, опять осторожно притворив за собой дверь, и мистер Джойс остался наедине со своими мыслями. Перед ним лежала копия записки Лесли, переписанная аккуратным безликим почерком. В голове теснились смутные подозрения. Они привели его в такое замешательство, что он попробовал как-нибудь от них отделаться. Без сомнения, здесь должна быть очень простая разгадка, и Лесли, вероятно, сразу все объяснит, но, право же, объяснение необходимо. Он поднялся, сунул записку в карман и взял шлем. Выйдя из кабинета, он увидел Ван Цисэна, усердно что-то писавшего за своим столом.
— Я ненадолго отлучусь, Цисэн,— сказал он.
— К вам на двенадцать назначен мистер Джордж Рид, сэр. Как мне ему передать, куда вы ушли?
Мистер Джойс слегка улыбнулся.
— Можете передать, что не имеете об этом ни малейшего понятия.
Но было совершенно ясно — Ван Цисэн понял, что он держит путь в тюрьму. Миссис Кросби перевели в Сингапур, потому что в Беланде, где было совершено преступление и где должен был состояться суд, не было тюрьмы, пригодной для содержания белой женщины.
Ее ввели в комнату, где ожидал мистер Джойс, и она с приветливой улыбкой протянула ему свою красивую худощавую руку. Одета она была, по обыкновению, очень мило и просто, пышные светлые волосы тщательно уложены.
— Я не ждала вас с утра,— любезно сказала она.
Она вела себя так, будто была у себя дома, и мистеру Джойсу даже показалось, что сейчас она кликнет боя, чтобы тот принес гостю коктейль.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Спасибо, я совершенно здорова.— В глазах ее мелькнула смешливая искорка.— Здесь можно чудесно отдохнуть и поправиться.