Собрание сочинений в семи томах. Том 6. Рассказы, очерки, сказки

Чапек Карел

Говорят, розы знают свое время. Это верно: роз нельзя ждать раньше июня, а то и июля, кроме того — три года уходит у них на рост: раньше этого они не дадут вам порядочного венчика. Но гораздо правильней будет сказать, что знают свое время дубы. Или березы. Посадил я несколько березок и думаю: «Здесь будет березовая роща; а вот в том углу подымется могучий столетний дуб». И посадил дубок. Но прошло вот уже два года, а нет еще ни столетнего дуба, ни столетней березовой рощи, приюта нимф. Несколько лет я, понятное дело, еще подожду: у нас, садовников, адское терпение.

У меня на лужайке стоит ливанский кедр, почти с меня ростом; согласно научным данным, кедр должен превысить сто метров, при толщине в шестнадцать метров. Хотелось бы мне дождаться, когда он достигнет предусмотренной вышины и охвата. Право, было бы очень подходяще, если б я дожил в добром

здоровье до этого момента и, так сказать, пожал плоды своих трудов. Пока он вырос у меня на целых двадцать шесть сантиметров. Что ж, подождем еще.

Или возьмем какую-нибудь травку. Она, правда, — если вы ее посеяли как следует и воробьи ее не поклевали, — через две недели взойдет, а через шесть ее уже можно косить. Но до английского газона тут еще далеко. У меня для английского газона есть замечательный рецепт, принадлежащий, подобно рецепту на устерский соус, одному «английскому сквайру». Некий американский миллиардер сказал этому сквайру:

— Сэр, я заплачу вам любую сумму, если вы мне откроете, каким способом можно получить такой совершенный, безукоризненный, зеленый, густой, бархатный, ровный, свежий, не поддающийся порче, — короче говоря, такой английский газон, как у вас.

— Это очень просто, — ответил английский сквайр. — Надо тщательно обработать почву на большую глубину. Она должна быть тучной и довольно рыхлой; но не кислой, не жирной, не тяжелой и не скудной. Потом нужно ее хорошенько выровнять, чтоб была как столешница. Посеяв траву, тщательно пробороните землю. Потом каждый день поливайте и, когда трава вырастет, раз в неделю косите ее; скошенное выметайте метлой, а газон бороздите. Каждый день нужно поливать его, опрыскивать, увлажнять, сбрызгивать или дождевать. После трехсот лет такой обработки вы получите точно такой же замечательный газон, как у меня.

Прибавьте к этому, что каждый садовод хотел бы, да и на самом деле должен испытать на практике все сорта роз в отношении бутонов и цветов, стебля и листьев, кроны и других особенностей; а равно все виды тюльпанов и лилий, ирисов, дельфиниумов, гвоздик, колокольчиков, астильбе, фиалок, флоксов, хризантем, георгин, гладиолусов, пионов, астр, примул, анемонов, орликов, камнеломок, горечавок, подсолнечников, желтых лилий, маков, золотарника, купальниц, вероники, — из которых каждый имеет по меньшей мере дюжину первоклассных, необходимых пород, разновидностей и гибридов. К этому нужно добавить несколько сот родов и видов, имеющих только от трех до двенадцати разновидностей. Далее, необходимо уделить особое внимание растениям горным, водяным, вересковым, луковичным, папоротниковым, тенелюбивым, древовидным и вечнозеленым. Если сложить время, требующееся на все это, то, по самым скромным подсчетам, так сказать, «на брата» выйдет по одиннадцати столетий. Садоводу нужно бы одиннадцать столетий на то, чтобы испытать, изучить и оценить на практике все, что ему полагается. Дешевле уступить не могу, самое большее — скину пять процентов, только для вас, поскольку вам нет надобности разводить все, хоть и стоило бы! Но вы должны поторопиться, не теряя дня даром, если хотите поспеть к указанному сроку. Начатое надо доводить до конца — это ваш долг перед вашим садом. И рецепта я вам не дам. Вы должны сами пробовать и добиваться.

Мы, садоводы, можно сказать, живем будущим. Расцвели у нас розы, мы уже думаем о том, что через год они зацветут еще пышней. А вот эта елочка через каких-нибудь десять лет станет настоящим деревцем, — поскорей бы только эти десять лет проходили! Так хочется видеть, какими будут эти березки лет через пятьдесят. Настоящее, лучшее — еще впереди. С каждым годом все разрастается и хорошеет. Слава богу, и мы продвинулись на целый год дальше!

Сказки [25]

(рисунки Йозефа Чапека)

25

К жанру сказки Карел Чапек впервые обратился в 1918 году, когда в изданной по его инициативе книге «Короб сказок» приняли участие многие видные чешские писатели, а сам он сочинил «Большую кошачью сказку». Остальные сказки были написаны им для детских страничек и рождественских приложений газет, в которых он сотрудничал.

Местом действия большинства сказок писатель выбрал родной подкрконошский край, топографию которого он воспроизводит очень точно. Среди действующих лиц мы находим людей, близких Чапеку.

Включенные в настоящее издание сказки Чапека публиковались в такой хронологической последовательности: «Собачья сказка» — «Народни листы детям», 25 ноября 1919 г.; «Разбойничья сказка» (первоначальное название — «Сказка о вежливом разбойнике») — «Лидове новины», 24 декабря 1921 г.; «Сказка про водяных» — «Лидове новины», 25 декабря 1923 г.; «Бродяжья сказка» (первоначальное название — «Король Франтишек») — «Лидове новины», 25 декабря 1924 г.; «Птичья сказка» — «Лидове новины», 8 июня 1930 г.; «Большая полицейская сказка» — «Лидове новины», 14 сентября 1930 г.; «Почтальонская сказка» — «Лидове новины», 4 октября 1931 г.; «Большая докторская сказка» — «Лидове новины», 15 ноября 1931 г.

Все эти сказки вошли в книгу: Карел Чапек. Девять сказок и еще одна, написанная Иозефом Чапеком, в придачу. Прага, Франтишек Боровы, «Авентинум», 1932.

Перевод выполнен по тексту издания: К. Capek. Devatero poh'adek, 1954.

Большая кошачья сказка

Как король покупал Неведому Зверушку

Правил в стране Жуляндии один король, и правил он, можно сказать, счастливо, потому что, когда надо, — все подданные его слушались с любовью и охотой. Один только человек порой его не слушался, и был это не кто иной, как его собственная дочь, маленькая принцесса.

Король ей строго-настрого запретил играть в мяч на дворцовой лестнице. Но не тут-то было! Едва только ее нянька задремала на минутку, принцесса прыг на лестницу — и давай играть в мячик. И — то ли ее, как говорится, бог наказал, то ли ей черт ножку подставил — шлепнулась она и разбила себе коленку. Тут она села на ступеньку и заревела. Не будь она принцессой, смело можно было бы сказать: завизжала, как поросенок. Ну, само собой, набежали тут все ее фрейлины с хрустальными тазами и шелковыми бинтами, десять придворных лейб-медиков и три дворцовых капеллана, — только никто из них не мог ее ни унять, ни утешить.

А в это время шла мимо одна старушка. Увидела она, что принцесса сидит на лестнице и плачет, присела рядом и сказала ласково:

— Не плачь, деточка, не плачь, принцессочка! Хочешь, принесу я тебе Неведому Зверушку? Глаза у нее изумрудные, да никому их не украсть; лапки бархатные, да не стопчутся; сама невеличка, а усы богатырские; шерстка искры мечет, да не сгорит; и есть у нее шестнадцать карманов, в тех карманах шестнадцать ножей, да она ими не обрежется! Уж если я тебе ее принесу — ты плакать не будешь. Верно?

Поглядела принцесса на старушку своими голубыми глазками — из левого еще слезы текли, а правый уже смеялся от радости.

— Что ты, бабушка! — говорит. — Наверно, такой Зверушки на всем белом свете нет!

— А вот увидишь, — говорит старушка. — Коли мне король-батюшка даст, что я пожелаю, — я тебе эту Зверушку мигом доставлю!

И с этими словами побрела-поковыляла потихоньку прочь.

А принцесса так и осталась сидеть на ступеньке и больше не плакала. Стала она думать, что же это за Неведома Зверушка такая. И до того ей стало грустно, что у нее этой Неведомой Зверушки нет, и до того страшно, что вдруг старушка ее обманет, — что у нее снова тихие слезы на глаза навернулись.

А король-то все видел и слышал: он как раз в ту пору из окошка выглянул — узнать, о чем дочка плачет. И когда он услышал, как старушка дочку его утешила, сел он снова на свой трон и стал держать совет со своими министрами и советниками. Но Неведома Зверушка так и не шла у него из головы. «Глаза изумрудные, да никому их не украсть, — повторял он про себя, — сама невеличка, а усы богатырские, шерстка искры мечет, да не сгорит, и есть у нее шестнадцать карманов, в них шестнадцать ножей, да она ими не обрежется… Что же это за Зверушка?»

Видят министры: король все что-то про себя бормочет, головой качает да руками у себя под носом водит — здоровенные усы показывает, — и в толк никак не возьмут, к чему бы это?! Наконец государственный канцлер духу набрался и напрямик короля спросил, что это с ним.

— А я, — говорит король, — вот над чем задумался: что это за Неведома Зверушка: глаза у нее изумрудные, да никому их не украсть, лапки бархатные, да не стопчутся, сама невеличка, а усы богатырские, и есть у нее шестнадцать карманов, в тех карманах шестнадцать ножей, да она ими не обрежется. Ну что же это за Зверушка?