Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Собрание сочинений. Т.25. Из сборников:«Натурализм в театре», «Наши драматурги», «Романисты-натуралисты», «Литературные документы»
Шрифт:

Эдмея — один из самых гордых и трогательных образов, созданных Жорж Санд. Эдмея — натура необыкновенная и по своему мужеству, и по своей гордости, и по своей непреклонной воле; но она остается женщиной, она любит, ей ведомы минуты страха и беспомощности; это уже не Лелия, которая произносит высокопарные фразы и становится в позу великой и непонятой печальницы. Сцена, в которой Эдмея изображена впервые вдвоем с пьяным и обезумевшим от страсти Бернаром, и по сей день остается блистательно написанной страницей, удивительной по своей смелости и мастерству; в Эдмее просыпается все ее женское существо, чувство собственного достоинства и здесь не покидает ее, опасность придает ей силы, и она разыгрывает роль: она доходит до того, что целует Бернара, клянется, что никому другому не будет принадлежать. И вся последующая история любви этой девушки к столь дурно воспитанному молодому человеку рассказана с безупречным искусством; в результате читатель до последней страницы не знает, что же в конце концов произойдет, хотя он догадывается, что благородное сердце Бернара, скрытое под оболочкой

внешней грубости, тронуло юную Эдмею. Прибавьте к этому, что возлюбленный окутан здесь мрачной поэзией, и это заставляет предпочесть его аккуратно причесанным и безукоризненно воспитанным молодым людям. У Жорж Санд всегда можно быть уверенным, что естественный человек одержит верх над людьми цивилизованными. Стало быть, Эдмея — это энергичная, порывистая женщина, из тех, что обожают этаких диких зверей и, укротив их, выходят за них замуж.

Говоря о «Мопра», я должен указать на один персонаж, который в дальнейшем часто будет фигурировать в произведениях писательницы. Я имею в виду старого Пасьянса, своего рода Дунайского крестьянина, живущего отшельником в развалинах башни Газо. Он едва умеет читать, однако обладает при этом умом и мудростью философа. Он, я полагаю, символизирует собою природу, здоровый сельский дух, нового человека, что растет среди полей, подобно могучему дубу. Пасьянсу не хватает образования, а то бы он стал личностью выдающейся. Автор прежде всего старался извлечь живописный эффект: в развязке романа, когда Бернара обвиняют в покушении на жизнь Эдмеи, перед судом появляется не кто иной, как Пасьянс; одетый в лохмотья, с густой нечесаной бородой, загорелый от солнца, он распекает судей с суровой прямотой свободного человека. Затем он предъявляет доказательства, заставляющие оправдать Бернара. Разумеется, никакой судне потерпел бы речей Пасьянса: немедленно вызвали бы двух жандармов, чтобы арестовать наглеца. Но эффект достигнут, а романистка, в сущности, этого и добивалась. Признаться, я улыбался, читая последние полсотни страниц «Мопра», — слишком уж далек от нас весь этот мир идеальных кукол и картонных декораций из романов прежних лет.

Впрочем, успех подобного произведения понять нетрудно. Как удачно перемешалось в нем ужасное с приятным! Тут есть все: зловещий замок, где по ночам разгуливают привидения, полуразрушенная башня, в которой обитает сельский философ, сцена кутежа, завершающаяся победой добродетели над пороком, гордая и нежная героиня, пылкий и благородный герой. В лесной чаще так и слышится романтическое дуновение Вальтера Скотта. Луна серебрит каменные ступени замка. Влюбленные ведут и долгие беседы под неумолчное пение соловья. Читатель переносится в волшебный мир фантазии, в мир невероятных приключений, смутных желаний, терзающих людские сердца; романтическая мода в то время еще помогала увлекать публику прелестным карнавалом красивой природы и благородных чувств. Наши сегодняшние романы, конечно, лишены очарования «Золушки» или «Синей Бороды». Мы просто-напросто составляем протоколы, и я понимаю, что старики с грустью вспоминают о волшебных сказках, которыми в детстве их баюкали няни. Ведь так сладко было заснуть вдали от мерзкой действительности, слушая всякие небылицы о злых разбойниках и лучезарных влюбленных!

V

Удалившись после кровавых событий 1848 года в Ноан, Жорж Санд нашла отдохновение в деревенской идиллии. Тут она пишет и сельские романы: «Маленькую Фадетту», «Франсуа ле Шампи» и «Чертову лужу», которые останутся самыми чистыми и самыми оригинальными ее произведениями.

Она жила в самой глубине провинции Берри, среди простых крестьян; с детских лет она прислушивалась к их языку и наблюдала их нравы; неизбежно должен был наступить день, когда она не сможет их не воспеть. Я сознательно употребил именно это слово, ибо Жорж Санд не рассказывала о беррийских крестьянах — она их воспевала подобно тому, как поэты воспевают своих героев. По поводу сельских романов Жорж Санд вспоминали Вергилия, и к тому были основания; дело в том, что в этих произведениях вы не найдете точного изображения действительности — это в полном смысле слова поэтические пасторали, которым недостает разве что рифм. Крестьяне Жорж Санд — люди добрые, честные, мудрые, предусмотрительные, благородные, короче говоря, — совершенные. Быть может, провинцию Берри и впрямь населяет такая необыкновенная порода крестьян? Впрочем, сомневаюсь, ибо я знаю крестьян юга и севера Франции и могу заверить, что они почти начисто лишены этих прекрасных качеств. Самое простое и вместе с тем самое сложное в нашей стране — это крестьянин. С ним надо прожить очень долго, чтобы как следует узнать его и верно изобразить. Бальзак попытался это сделать, но полного успеха не достиг. Никто из наших романистов еще не брался за описание подлинных драм деревенской жизни, ибо ни один из них не считает себя человеком достаточно для этого сведущим.

Особенность сельских идиллий Жорж Санд составляет еще их язык. Романистка почувствовала необходимость отказаться от выспреннего тона «Лелии» и стала писать простым, правильным и наивным слогом. Слог этот весьма приятен, но насквозь фальшив. В каждой строчке чувствуется автор, и говорит он нарочито упрощенным языком детской сказки, тем языком, который мамаши обычно еще искажают сюсюканьем, — полное отсутствие энергии, ни одного впечатляющего оборота речи, ни одного живого выражения. Стиль ее отличается шпротой, прозрачностью, он прекрасен сам по себе, и единственный его недостаток состоит в том, что он не передает сельской жизни. Но хуже всего то, что крестьяне Жорж Санд говорят на протяжении целых страниц; книги ее полны

разговоров, они льются нескончаемым потоком и обнаруживают в собеседниках незаурядных ораторов, разящих друг друга отточенными фразами. Повторяю, я не знаком с беррийскими крестьянами и не могу судить, настолько ли они болтливы, но я утверждаю, что в других местах, где мне довелось жить, крестьянин обычно молчалив, очень осторожен и очень сдержан; труд земледельца приблизил его к животному — он не скор на язык и не словоохотлив.

Теперь, когда мы установили, что Жорж Санд не придает никакого значения правдивости изображаемого, что она идеализирует буквально все — даже собак и ослов, что из действительности она выбирает одно и пренебрегает другим с единственной целью — волновать сердца читателей и поучать их, показывая человека с привлекательной стороны, ее сельские романы смогут тронуть нас и доставить нам большое удовольствие. Эти романы написаны уже в третьей манере, неизъяснимо привлекательной и начисто лишенной следов проповеди. Здесь перед нами только художник с добрым сердцем и ясной головой, который освободился от философского угара, перестал проповедовать, играть в разочарованность и довольствуется тем, что заставляет нас плакать или смеяться.

Я сошлюсь лишь на прелестный идиллический роман под названием «Чертова лужа». Крестьянин Жермен, двадцативосьмилетний вдовец, отец троих детей, намерен жениться во второй раз и отправляется в соседнюю деревню за невестой. С ним вместе, верхом на лошади, едет шестнадцатилетняя девочка Мария, нанявшаяся в подпаски, чтобы помочь своей матери. Старший сын Жермена, четырехлетний карапуз Пьер, поджидает их в овраге и хочет ехать вместе с ними. Наступает ночь, они сбились с пути, несколько часов бродят в лесу вокруг Чертовой лужи и никак не могут выбраться из чащи. Тогда они решают заночевать в лесу. Маленькая Мария проявляет удивительную расторопность, она укладывает Пьера спать, устроив ему ложе из седла, разводит огонь и придумывает ужин; Жермен мало-помалу начинает замечать, как она очаровательна, и в конце концов предлагает ей выйти за него замуж. Девушка думает, что он шутит, но потом она отказывает, находя его слишком старым. Их долгая беседа среди ночной прохлады, у пылающего костра просто восхитительна. Во время этого рассудительного и сердечного разговора любовь распускается, как лесной цветок. Могучая природа вокруг них дышит величественным покоем. Жермен, разумеется, отказывается от девушки, которую прочили ему в жены, Мария уходит от хозяина, нанявшего ее с тем, чтобы сделать своею любовницей; в конце концов крошка Мария уже не считает Жермена старым — она любит его и выходит за него замуж.

Если все искусство заключается в богатом воображении, если талант романиста в том, чтобы создать прекрасную ложь, если он прежде всего стремится изобразить действительность так, чтобы это было приятно уму и сердцу читателя, то тогда «Чертову лужу», безусловно, можно считать шедевром, ибо эта короткая повесть обладает величием поэмы, и каждая страница ее пронизана трепетом глубокого чувства. В ней говорит сама душа Жорж Санд, ее сдержанный и мудрый темперамент, ее рассудительная натура, умеющая проникнуть в самые сокровенные тайники человеческого сердца. Если забыть о том, что этот землепашец и пастушка изъясняются чересчур правильно, что своими пространными речами они не уступают заправским адвокатам, то вас пленит обаяние этой повести, от которой веет благородством, разумом и чистой поэзией.

У Жорж Санд была еще и четвертая, более человечная манера. Издав «Историю моей жизни», книгу воспоминаний, в которой публика напрасно искала огласки ее альковных секретов и нашла лишь несколько биографических подробностей и много психологии, Жорж Санд создала еще одну серию романов, свободных от социальной проповеди и философских споров ее молодости. В течение этих двадцати лет, насыщенных творчеством, писательница написала только два неудачных произведения: «Она и Он», в котором рассказывала о своем романе и разрыве с Мюссе, и «Мадемуазель де ла Кентини», где она ведет религиозную полемику, погубившую всю книгу. Я не имею возможности перечислить множество произведений, появившихся в «Ревю де Де Монд», с которым Жорж Санд была связана договором. Назову главнейшие из них: «Замок Дезертов», «Даниелла», «Красавцы Буа-Доре», «Зеленые призраки», «Снеговик», «Жан де ла Рош», «Констанс Вердье», «Семья Жермандр», «Вальведр», «Тамариск», «Черный город», «Лаура», «Нанон», «Несмотря ни на что» и др. Наконец, прошлой зимою вышла еще одна ее книга, «Фламаранд», и говорят, что смерть застигла ее в момент, когда она заканчивала последнюю рукопись.

В романах, созданных в пору ее блистательного заката, Жорж Санд, бесспорно, испытала на себе влияние современного натурализма, реалистического духа, который постепенно креп вокруг нее. Конечно, она по-прежнему остается писательницей-идеалисткой, она продолжает слушаться своего воображения и приукрашивать действительность. Однако нее в своих сочинениях она реже использует романтические приемы, держится ближе к земле, не столь часто прибегает к дешевым эффектам, которые достигаются описанием руин, мрачных подземелий, лесов, населенных феями и привидениями. Например, тщетно стали бы мы искать в ее поздних произведениях необычайного самоубийства «Индианы», фантастических декораций «Мопра», всей сложной и надуманной патетики, столь модной в 1830 году. Жорж Санд невольно пришлось встать на путь более верного следования жизни, более глубокого ее изучения. Книги, которые она читала, атмосфера точного анализа, окружавшая ее в старости, подспудно воздействовали на ее поэтический темперамент. Я подчеркиваю этот важный факт, потому что он свидетельствует о силе новых художественных принципов, которым начинают подчиняться даже писатели старшего поколения.

Поделиться:
Популярные книги

Белые погоны

Лисина Александра
3. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Белые погоны

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Не верь мне

Рам Янка
7. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Не верь мне

Защитник

Астахов Евгений Евгеньевич
7. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Защитник

Апраксин двор

Пылаев Валерий
2. Волков
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Апраксин двор

Довлатов. Сонный лекарь 2

Голд Джон
2. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 2

Идеальный мир для Лекаря 7

Сапфир Олег
7. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 7

Покоривший СТЕНУ 4: Четыре ответа

Мантикор Артемис
4. Покоривший СТЕНУ
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Покоривший СТЕНУ 4: Четыре ответа

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Я снова не князь! Книга XVII

Дрейк Сириус
17. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова не князь! Книга XVII

Последняя Арена

Греков Сергей
1. Последняя Арена
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.20
рейтинг книги
Последняя Арена

Невеста вне отбора

Самсонова Наталья
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.33
рейтинг книги
Невеста вне отбора

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

Идеальный мир для Лекаря 23

Сапфир Олег
23. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 23