Собрание сочинений. Том 10
Шрифт:
Написано К. Марксом 7 апреля 1854 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4059, 21 треля 1854 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Подпись. Карл Маркс
Ф. ЭНГЕЛЬС
ПОЛОЖЕНИЕ АРМИЙ В ТУРЦИИ
Когда были получены первые известия об оккупации Добруджи русскими, и еще задолго до того, как истинный смысл их перехода через Дунай мог стать понятным из их последующих действий, мы высказали мнение, что основной целью этого маневра является не что иное, как улучшение их оборонительной позиции. Все предпринятые ими с тех пор шаги, а также шаги их противника подтвердили, что дело обстояло именно так. Русские послали в Добруджу от 40000 до 50000 солдат, которые, судя по наиболее достоверным сведениям, продвинулись не дальше линии Чернавода — Кюстенджи. По-видимому, столько же, если не больше, они послали в Калараш, расположенный напротив Силистрии, с намерением держать эту крепость под угрозой, а при благоприятных условиях и атаковать ее. Они отвели все войска, находившиеся к западу от Бухареста, за исключением арьергарда, который, будучи не в силах дольше удержаться перед Калафатом, по-видимому, предпринял небольшой поход на противоположный, сербский берег Дуная, вероятно, для того, чтобы показать пренебрежение русских к нейтралитету Сербии и посмотреть, какое впечатление произведет на сербское крестьянство присутствие нескольких русских мундиров, или, быть может, для того, чтобы создать предлог для оккупации этой страны Австрией.
Мы,
Черного моря у Кюстенджи. Это такая позиция, при которой можно потерять больше, чем приобрести. И так оно и обстоит с русскими, хотя само по себе это сокращение фронта для них выгодно. В то же время оно означает передвижение их войск влево, благодаря чему их линия отступления, ранее являвшаяся как бы продолжением этого фронта, теперь располагается позади него и перпендикулярно к нему. Два месяца назад Омер-паша мог бы отрезать им путь отступления, просто перейдя Дунай в любом пункте между Силистрией и Гирсовой; теперь этой возможности у него нет, разве, пожалуй, посредством высадки войск близ устья Днестра. Именно в этом и заключается главная выгода маневра русских, выгода, которую не умаляет даже опасность расположения корпуса в Добрудже в форме прямоугольника, одна сторона которого ограничена сильной позицией неприятеля, вторая — морем, а остальные две — двумя изгибами Дуная, причем для связи, переброски подкреплений или отступления имеется всего три моста.
Но этим исчерпываются преимущества русских. Они добились такой позиции, с которой можно отступать, но не наступать. Перед их фронтом, от Олтеницы до Чернаводы лежит Дунай, который можно перейти всего в нескольких пунктах, причем пункты эти защищены либо мощными батареями на господствующем берегу, либо, как например у Силистрии, постоянной крепостью. Дальше, от Чернаводы до моря, идут озера и болота Карасу, Траянов вал (все проходы в котором вновь приспособлены для обороны), крепость Кюстенджи, а на фланге, в Черном море — союзный флот. За Дунаем, а также за Траяновым валом тянется сравнительно бесплодная местность, по преимуществу возвышенная и пересеченная во всех направлениях крутыми оврагами, которые прорыты многочисленными реками, без каких-либо мостов. Эту местность, разумеется, нельзя считать непроходимой для войск, но пройти по ней может только армия, твердо рассчитывающая достигнуть удобной позиции, встретить слабого противника и по окончании перехода найти в изобилии продовольствие и корм для лошадей. В данном случае, однако, дело обстоит как раз наоборот. Если русские предпримут наступление от Траянова вала и от Олтеницы и Туртукая на Базарджик и Разград, им придется оставить часть войск для блокады Силистрии и наблюдения за Рущуком. Ослабив таким образом свои силы, они переходят эту труднопроходимую местность до Разграда и Базарджика, и где они оказываются? Да прямо перед отрогами Балканских гор, которые пересекают их операционное направление и которые им нужно пройти, разбившись на отдельные отряды, по нескольким расходящимся дорогам. Предположим, что они попытаются это сделать; тогда их отдельные отряды рискуют быть разбитыми по частям выступающей из Шумлы концентрированной армией неприятеля, которой они ни в коем случае не смогут отрезать пути отступления. Но предположим даже, что они преодолели все эти препятствия и появились, скажем, со 100000 солдат в окрестностях Варны и Шумлы — что тогда? Шумла так расположена, что не только может быть защищена 40000 человек против 100000 нападающих, но эти превосходящие силы даже не в состоянии будут сдержать уступающее им по численности турецкое войско. В то же время Шумла прикрывает Варну, которая с другого фланга прикрывается союзным флотом. А Варна и Шумла вместе образуют гораздо более сильную позицию, чем позиция Верона — Леньяго на Адидже, когда в 1848 г. ее удерживал фельдмаршал Радецкий, теснимый со всех сторон пьемонтцами и итальянскими повстанцами. К тому же, в добавление к Шумле и Варне имеются еще Рущук и Силистрия, расположенные в направлении неприятельских флангов и которые, при всей их кажущейся слабости, не могут быть атакованы с успехом, пока главные силы турецкой армии имеют возможность организовать вылазку из Шумлы в любом направлении. Обе крепости расположены на Дунае, Силистрия — напротив правого центра нынешней русской позиции, Рущук — на ее правом фланге. Они могут быть блокированы только на правом берегу реки, а это значит, что осаждающие должны расположиться непосредственно между этими крепостями и Шумлой, куда, судя по всему, Омер-паша стягивает большую часть своих войск. Любое войско, осаждающее Рущук и Силистрию, должно, следовательно, быть достаточно многочисленным, чтобы противостоять не только гарнизонам этих крепостей, но еще по крайней мере двум третям турецкой армии, сосредоточенным в Шумле. С другой стороны, если русская армия предпримет наступление через Базарджик, она тоже должна быть достаточно многочисленна, чтобы противостоять двум третям армии из Шумлы в открытом поле. Кроме того, должны быть выделены войска, чтобы блокировать Варну, хотя бы с северной стороны, а по возможности также и с южной; ибо если Варна не будет блокирована, то ее нельзя взять, а если она не будет взята, русские не смогут перейти через Балканы. Если к тому же принять во внимание войска, необходимые для обеспечения коммуникаций между отдельными корпусами на протяжении всего расстояния от Рущука до Варны и для обеспечения снабжения, станет совершенно ясно, что для успешного наступления на Шумлу и Варну — два решающих пункта турецкой обороны в восточных Балканах — русские должны иметь силы, более чем вдвое превосходящие те силы, которые турки смогут сосредоточить в Шумле.
Из всего этого видно, что турки действовали очень умно. Уход из Добруджи — первое определенное и неоспоримое доказательство большого военного искусства Омер-паши. Не стоило удерживать эту область и ее крепости. Вместо того чтобы нести поражения и потери в людях и материальной части, турецкий генерал сразу приказал своим войскам оставлять каждый пункт, как только становилось возможным это сделать, не ставя под удар безопасность общего отступления, и отходить к Траянову валу. Таким образом, русские легко добились кажущейся победы, в то время как турки наносили им серьезный ущерб и заняли свою настоящую оборонительную позицию, не дав противнику времени ответить им тем же самым. Турки держат гарнизоны только в важных пунктах и там, где главная армия или флот, находящийся в Черном море, могут поддержать их. Поэтому они в случае нужды могут сосредоточить между Варной и Шумлой не менее 80000—90000 человек и еще усилить эту армию, быстро отозвав на прежние позиции часть войск, которые были посланы в Калафат без каких-либо серьезных к тому оснований, только лишь из-за политической паники. Но чтобы русские могли переправить через Дунай количество войск, вдвое или еще больше превышающее эту цифру, — такая возможность исключена, во всяком случае в ходе данной кампании. Утверждая это, мы предполагаем, что в их намерения входит энергичное наступление, и не учитываем возможного прибытия вспомогательных англо-французских войск, после чего всякая попытка перейти через Балканы была бы безумием. Мы рассмотрели вопрос именно в этом свете, потому что нам важно показать настоящее положение нынешних участников войны. И можно с уверенностью сказать, что если бы ее вели между собой только русские и турки, то даже после того, как последние, в силу дипломатических проволочек, утратили превосходство, необходимое для наступательных действий, Константинополь, по крайней мере в этом году, был бы свободен от угрозы вторжения русских.
Написано Ф. Энгельсом 13 апреля 1854 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribиne» № 4065, 28 апреля 1854 г. в качестве передовой
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
На русском языке публикуется впервые
К. МАРКС
НОТА РЕШИД-ПАШИ. — ИТАЛЬЯНСКАЯ ГАЗЕТА О ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ
Лондон, вторник, 18 апреля 1854 г.
Передают, что правительства Англии и Франции обменялись, наконец, экземплярами наступательно-оборонительного договора, состоящего из пяти статей. Содержание его пока неизвестно.
Договор между Австрией и Пруссией еще не заключен — разногласия касаются оккупации границы русской Польши, на которую часть прусского двора не соглашается.
В Афинах 6 апреля состоялся «Те Deum» [молебен, во время которого поют гимн «Те Deum laudamus» («Тебя,
Читатели, вероятно, помнят, что в 1827 г. послы России, Англии и Франции потребовали, чтобы Высокая Порта отозвала из Греции всех турок, независимо от того, живут они там постоянно или временно. Когда турки отказались выполнить это, их принудили к повиновению Наваринским сражением. В настоящее время Высокая Порта издала подобный же приказ в отношении греков; и поскольку ни нота Решид-паши греческому послу г-ну Метаксасу, ни циркуляр лорда Стратфорда де Редклиффа британским консулам еще не появились в лондонских газетах, я приведу перевод обоих этих документов из «Journal de Constantinople)) от 5 апреля.
«Ответ министра иностранных дел Решид-паши на ноту г-на Метаксаса
Константинополь, 3 реджеба 1270 (1 апреля 1854 г.)
Я ознакомился с нотой, которую Вы адресовали мне 26 марта в связи с Вашим решением покинуть эту столицу. Учитывая, что правительство Высокой Порты не получило от греческого правительства удовлетворительного ответа на свой справедливый протест по поводу нынешних событий и что charge d'affaires [Поверенный в делах. Ред.] Высокой Порты вынужден в соответствии с полученным предписанием покинуть Афины, будет уместным, милостивый государь, если Вы также покинете Константинополь. Поэтому я, в соответствии с Вашей просьбой, посылаю Вам Ваш паспорт. Так как и дипломатические и торговые отношения между обеими странами прерываются с сегодняшнего дня, то мы пришли к решению, что греческие канцелярии, учрежденные в различных провинциях нашей империи, а также греческие консулы, должны немедленно возвратиться к себе на родину. Проживающие в Турции купцы и другие греческие подданные тоже должны выехать из Константинополя; но чтобы защитить интересы греческой торговли, мы предоставим им двухнедельный срок. Для тех из них, которые проживают в провинции, этот срок будет исчисляться со дня получения ими приказа о выезде. Положительно доказано, что вторжение в наши пограничные провинции произошло не вследствие какого-либо недосмотра, а скорее вследствие попустительства со стороны греческого правительства. Хотя императорское правительство безусловно вправе задержать и конфисковать, в виде залога за понесенные нами весьма значительные материальные потери, все суда, обнаруженные в наших портах, мой августейший повелитель полагает, что будет более соответствовать свойственным ему чувствам умеренности — не наносить никакого ущерба греческим подданным в деле, касающемся исключительно греческого правительства. Когда это правительство возвратится к чувствам, более отвечающим духу справедливости, и примет во внимание международные права и предписания — jus gentium [буквально: право народов (латинское название международного права). Ред.], тогда настанет время заняться изучением вопроса о расходах, вызванных нынешним восстанием. Поэтому всем греческим кораблям разрешается в течение назначенного им срока беспрепятственно отплыть на родину. Соответствующим властям дано предписание — облегчить отъезд особо нуждающимся греческим подданным и возможно мягче обходиться с больными и немощными». (Христианнейшее и цивилизованнейшее австрийское правительство проводит такие дела в несколько ином духе — возьмите, к примеру, изгнание тессинцев [119] ) «Я считаю нужным еще раз повторить, что только греческое правительство вынудило нас к этому решению и что всю ответственность за последствия его должна нести исключительно Греция.
119
В начале 1853 г. австрийское правительство выселило из Ломбардии более 5000 уроженцев швейцарского кантона Тессин. Эту меру оно мотивировало тем, что восстание в Милане в феврале 1853 г. было подготовлено итальянскими революционерами-эмигрантами, проживавшими в Тсссине. Лишь в марте 1855 г., после длительных дипломатических переговоров, австрийское правительство разрешило изгнанным тессинцам вернуться обратно.
Решид-паша»
Согласно этому приказу 3000 греков 5 апреля были посажены на суда в Константинополе, и известно, что паша Смирны уже опубликовал приказ, касающийся проживающих в этом городе греков.
Циркуляр, направленный лордом Стратфордом де Редклиффом британским консулам в Турции и Греции, гласит следующее:
«Константинополь, суббота, 1 апреля 1854 г.
Милостивый государь! До моего сведения дошло, что греки, вторгшиеся в пограничные провинции Турции, подстрекают греческих подданных султана к мятежу, заявляя, что правительства Франции и Англии готовы поддержать их в их попытках свергнуть власть султана. Как мне также известно, подобные приемы пускаются в ход, чтобы убедить людей, что французский и английский послы окажут покровительство всем греческим подданным Турции, если только Порта — в результате разрыва дипломатических и торговых отношений с Грецией — объявит о своем намерении изгнать их из владений султана. Поскольку такие предположения могут вселить ложные надежды, ввести в заблуждение благожелательно настроенных лиц и преступно усугубить бедствия, присущие всякому военному времени, я спешу заверить Вас, что для этих утверждений нет решительно никаких оснований. Те, кто хотя бы на миг примут всерьез столь явные и столь несовместимые со здравым смыслом и с фактами вымыслы, должны быть поистине весьма невежественны и легковерны. Но именно так, к сожалению, обстоит дело в странах, где гласность еще столь мало развита. Вам так же хорошо известно, как и мне, что Англия и Франция всецело стоят на стороне султана в том благородном сопротивлении, которое он оказывает жестокому и несправедливому нападению. Из этого неизбежно следует, что оба союзных правительства могут отнестись лишь с негодованием и возмущением к движению, которое способно привести выгоду только России и в оправдание которого даже нельзя сказать» что оно возникло стихийно. Это движение в конце концов поставит Порту и ее союзников в затруднительное положение и не сулит в будущем ничего, кроме гибели тех, кто жертвует жизнью за столь призрачную иллюзию. Мы, разумеется, испытываем жалость к невинным семействам, страдающим от последствий насильственной и беспринципной политики; но мы не можем ни поддерживать каких-либо отношений с вожаками, ни скрывать те чувства, какие, естественно, вызывает в нас поведение безрассудной партии. Настоятельно прошу Вас использовать всякую возможность, чтобы ознакомить с содержанием данного циркуляра тех, кто екдоиеи верить ложным утверждениям, опровергнутым в нем.
Стратфорд де Редклифф»
Кроме немцев наиболее непосредственно заинтересованы в исходе восточных осложнений венгры и итальянцы. Поэтому небезынтересно знать о намерениям различных партий этих наций и об отношениях между ними. Статья из туринской
«Unione», которую я специально перевел, позволяет судить о взглядах итальянской конституционной партии [120] , которая, по-видимому, вполне готова пожертвовать Венгрией ради восстановления независимости Италии. Секрет долговечности Австрийской империи именно и таится в этом провинциальном эгоизме, который заставляет каждый народ тешить себя иллюзией, будто он может завоевать себе свободу, пожертвовав независимостью другого народа.
120
Под итальянской конституционной партией Маркс подразумевает либеральную партию (так называемые moderatti — умеренные), возглавлявшуюся Кавуром; эта партия представляла интересы крупной либерально-монархической буржуазии и обуржуазившегося дворянства, которые добивались объединения Италии сверху, под эгидой Савойской династии; опасаясь революционного движения народных масс, она строила свою тактику на использовании благоприятной международной обстановки и помощи других государств. В 1853–1854 гг. эта партия добивалась участия Пьемонта в Крымской войне на стороне Англии и Франции, надеясь обеспечить таким образом поддержку этих держав в деле объединения Италии. Пьемонт вступил в войну в 1855 году.
Туринская газета «Unione» («Союз») являлась органом левого крыла этой партии.