Собрание сочинений. Том 5. Наулака. Старая Англия
Шрифт:
Наконец, Гуг закричал, что в этот день ни один человек не должен работать в полях; наши саксонцы затрубили в рога и уселись пировать и пить; позже они устроили скачки, танцевали и пели. Де Аквила вскочил в седло, заговорил с ними на языке, который клятвенно называл саксонским; однако никто его не понял. Вечером мы пировали в большом зале и, когда ушли арфисты и певцы, долго-долго сидели за высоким столом. Я помню, стояла теплая ночь с полной луной; де Аквила приказал Гугу снять со стены свой меч в честь замка Даллингтон, и Гуг с удовольствием
Мы с «ней» сидели в сторонке, и вдруг нам показалось, что в залу вернулись арфисты, потому что комната наполнилась мелодиями. Де Аквила вскочил с места; на полу лежал только лунный свет.
— Слушайте, — сказал Гуг. — Это поет мой меч, — и когда он пристегнул его к поясу, мелодия замолкла.
— Высшие силы запрещают мне носить такое оружие, — сказал де Аквила. — Что предсказывают звуки?
— Это знают только божества, которые его сделали. В последний раз меч говорил при Гастингсе, когда я потерял все мои земли. Теперь он поет, когда я получил новое имение и возродился, — сказал Гуг.
Он немного приподнял лезвие, снова с большой радостью вогнал его в ножны, и меч ответил ему тихим воркующим звуком, как… как могла бы говорить женщина со своим мужем, положив голову на его плечо.
Так во второй раз я услышал пение этого меча…
— Смотрите-ка, — сказала Уна. — Вон идет мама. Что-то она скажет сэру Ричарду? Она непременно увидит его.
— И на этот раз Пек не может заколдовать нас, — прибавил Ден.
— А вы в этом уверены? — сказал Пек, наклонился и шепнул что-то сэру Ричарду, который, улыбаясь, кивнул головой.
— То, что случилось с мечом и моим братом Гугом, я расскажу вам в другой раз, — сказал рыцарь, поднимаясь с земли. — Эй, Ласточка!
Большая лошадь проскакала галопом по лугу мимо матери детей.
Уна и Ден слышали, как их мама сказала:
— Смотрите, дети, старая лошадь Глизона опять забралась на луг. Где это она прошла?
— Как раз под каменной грядой, — ответил Ден. — Из-под ее копыт вырвалось несколько кусков земли. Мы это только что заметили. И знаешь, мама, мы наловили много рыбы. Целый день мы удили форель.
И дети действительно верили, что они все время провели на реке. Ден и Уна не заметили листьев дуба, тиса и терновника, которые Пек ловко бросил им на колени.
Веселый подвиг
Стоял такой жаркий день, что детям не захотелось бегать по открытому месту, и Ден попросил старого Хобдена перетащить их маленькую лодочку из пруда на ручей в конце сада. На лодочке было написано краской ее имя «Дези», но, когда дети отправлялись в экспедиции, она носила название «Золотой хвост», или «Длинная змея», или еще какое-нибудь подходящее прозвище. Ден цеплялся за берег багром; в этом узком ручье грести было нельзя. Уна упиралась шестом в песок. Когда дети подплыли к очень мелкому месту («Золотой хвост» сидел на три дюйма в воде), они высадились на берег, заросший деревьями и кустами, и, ныряя под низкими ветвями, повели за собой лодку, держа в руках веревку, прикрепленную к ее носу.
В этот день они намеревались было открыть северный м ыс, как «Отер — старый морской капитан» в книге, которую Уна принесла с собой; однако жара заставила их изменить план игры и отправиться путешествовать сначала по Амазонке, а позже к истокам Нила. Даже над затененной водой воздух был накален и тяжел от ароматов цветов; сквозь просветы между деревьями дети видели, что солнце, как огонь, жгло пастбище. Зимородок спал на сторожевой ветке; черные дрозды не спеша прятались от детей в соседних кустах; только стрекозы вились, трепеща крыльями, да болотные курочки перебегали с места на место, и красный адмирал, хлопая крыльями, прилетел к ручью с залитого солнцем луга, чтобы напиться.
Когда брат с сестрой дошли до Заводи Выдр, «Золотой хвост» сел на мель, а Уна и Ден улеглись под навесом из зеленых ветвей и стали смотреть, как вода просачивалась сквозь щели в плотине и как маленькие волны перескакивали через позеленевшие доски. Большая форель — дети хорошо знали ее — высунулась из воды наполовину, стараясь поймать муху, которая поплыла по воде в одну из тех минут, когда волночки ручья на мгновенье набежали на мокрые валуны. В ту же минуту нежный голос лижущей камни воды снова заговорил.
— Не правда ли, кажется, будто разговаривают тени деревьев? — спросила Уна. Она перестала читать книгу и закрыла ее. Ден лежал поперек лодки, опустив руки в воду. На мели из гравия, которая тянется до половины заводи, послышались шаги, дети подняли глаза и увидели стоявшего над ними сэра Ричарда Даллингриджа.
— Ваше плавание было опасно? — с улыбкой спросил он.
— Лодка часто стучала дном о мели, сэр, — ответил Ден. — В нынешнее лето почти нет воды.
— Ах, в те времена, когда мои дети играли в датских пиратов, ручей был и глубже и шире. А вы — пираты?
— О, нет. Мы уже давно перестали играть в пиратов, — объяснила Уна. — Теперь мы почти всегда путешественники, исследователи новых земель. Знаете, мы плаваем вокруг света.
— Вокруг? — спросил сэр Ричард. Он уселся среди удобно изогнутых корней старого тиса на берегу. — Как можете вы плавать вокруг земли?
— Разве об этом не говорилось в ваших книгах? — спросил Ден. Во время последнего урока он занимался географией.
— Я не умею ни читать, ни писать, — ответил рыцарь. — А разве ты умеешь читать?
— Да, — ответил Ден, — только приходится биться с очень длинными словами.
— Изумительно! Почитай-ка мне, чтобы я мог слышать.
Ден вспыхнул, но открыл книгу и начал, правда, немного запинаясь, читать стихотворение «Открытие Северного мыса».
«Старый морской капитан Отер, который жил на Гельголанде, принес Альфреду Правдивому белоснежный рог нарвала».