Собрание стихов
Шрифт:
Был голос заглушен.
19
А между тем его жене
Полковник написал, Что Джон сражался как герой
И без вести пропал.
20
Два года плакала вдова:
"О Джон, мой милый Джон! Мне и могилы не найти,
Где прах твой погребен!.."
21
Ослабли немцы наконец.
Их били мы, как моль. И вот - Версальский, строгий мир
Им прописал король.
22
А к той могиле, где лежал
Неведомый герой, Однажды маршалы пришли
Нарядною толпой.
23
И вырыт был достойный
И в Лондон отвезен, И под салют, под шум знамен
В аббатстве погребен.
24
И сам король за гробом шел,
И плакал весь народ. И подивился Джон с небес
На весь такой почет.
25
И даже участью своей
Гордиться стал слегка. Одно печалило его,
Одна беда - рука!
26
Рука-то плотничья была,
В мозолях... Бедный Джон! В такой руке держать иглу
Никак не смог бы он.
27
И много скорбных матерей,
И много верных жен К его могиле каждый день
Ходили на поклон.
28
И только Мэри нет как нет.
Проходит круглый год В далеком Рэстоне она
Все так же слезы льет:
29
"Покинул Мэри ты свою,
О Джон, жестокий Джон! Ах, и могилы не найти,
Где прах твой погребен!"
30
Ее соседи в Лондон шлют,
В аббатство, где один Лежит безвестный, общий всем
Отец, и муж, и сын.
31
Но плачет Мэри: "Не хочу!
Я Джону лишь верна! К чему мне общий и ничей?
Я Джонова жена!"
32
Все это видел Джон с небес
И возроптал опять. И пред апостолом Петром
Решился он предстать.
33
И так сказал: "Апостол Петр,
Слыхал я стороной, Что сходят мертвые к живым
Полночною порой.
34
Так приоткрой свои врата,
Дай мне хоть как-нибудь Явиться призраком жене
И только ей шепнуть,
35
Что это я, что это я,
Не кто-нибудь, а Джон Под безымянною плитой
В аббатстве погребен.
36
Что это я, что это я
Лежу в гробу глухом Со мной постылая рука,
Земля во рту моем".
37
Ключи встряхнул апостол Петр
И строго молвил так: "То - души грешные. Тебе ж
Никак нельзя, никак".
38
И молча, с дикою тоской
Пошел Джон Боттом прочь, И все томится он с тех пор,
И рай ему не в мочь.
39
В селеньи света дух его
Суров и омрачен, И на торжественный свой гроб
Смотреть не хочет он.
1926
ЗВЕЗДЫ
Вверху - грошовый дом свиданий. Внизу - в грошовом "Казино" Расселись зрители. Темно. Пора щипков и ожиданий. Тот захихикал, тот зевнул... Но неудачник облыселый Высоко палочкой взмахнул. Открылись темные пределы, И вот - сквозь дым табачных туч Прожектора зеленый луч. На авансцене, в полумраке, Раскрыв золотозубый рот, Румяный хахаль в шапокляке О звездах песенку поет. И под двуспальные напевы На полинялый небосвод Ведут сомнительные девы Свой непотребный хоровод. Сквозь облака, по сферам
1925
ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
ПРИЛОЖЕНИЕ
АВИАТОРУ
Над полями, лесами, болотами, Над извивами северных рек Ты проносишься плавными взлетами, Небожитель - герой - человек.
Напрягаются крылья, как парусы, На руле костенеет рука, А кругом - взгроможденные ярусы: Облака - облака - облака.
И смотря на тебя недоверчиво, Я качаю слегка головой: Выше, выше спирали очерчивай, Но припомни - подумай - постой.
Что тебе до надоблачной ясности? На земной, материнской груди Отдохни от высот и опасностей, Упади - упади - упади!
Ах, сорвись, и большими зигзагами Упади, раздробивши хребет, Где трибуны расцвечены флагами, Где народ - и оркестр - и буфет...
1914
ВОСПОМИНАНИЕ
Здесь, у этого колодца, Поднесла ты мне две розы. Я боялся страсти томной Алых роз твоих не принял.
Я сказал: "Прости, Алина, Мне к лицу венок из лавров Да серебряные розы Размышлений и мечтаний".
Больше нет Алины милой, Пересох давно колодец, Я ж лелею одиноко Голубую розу - старость.
Скоро в домик мой сойдутся Все соседи и соседки Посмотреть, как я забылся С белой, томной розой смерти.
1914
УЕДИНЕНИЕ
Заветные часы уединенья! Ваш каждый миг лелею, как зерно; Во тьме души да прорастет оно Таинственным побегом вдохновенья. В былые дни страданье и вино Воспламеняли сердце. Ты одно Живишь меня теперь - уединенье.
С мечтою - жизнь, с молчаньем - песнопенье Связало ты, как прочное звено. Незыблемо с тобой сопряжено Судьбы моей грядущее решенье. И если мне погибнуть суждено Про моряка, упавшего на дно, Ты песенку мне спой - уединенье!
1915
СЕРДЦЕ
Забвенье - сознанье - забвенье... А сердце, кровавый скупец, Все копит земные мгновенья В огромный свинцовый ларец.
В ночи ли проснусь я, усталый, На жарком одре бредовом Оно, надрываясь, в подвалы Ссыпает мешок за мешком.
А если глухое биенье Замедлит порою слегка Отчетливей слышно паденье Червонца на дно сундука.
И много тяжелых цехинов, И много поддельных гиней Толпа теневых исполинов Разграбит в час смерти моей.
1916
РЫБАК
Песня
Я наживляю мой крючок