Собственник
Шрифт:
А я так и остался сидеть на постели, как идиот, понимая, что ей сейчас, наверно, в тысячу раз больнее, чем было мне в этой подворотне возле общаги. И ведь даже сказать нечего…
— Мне трудно это принять, — чуть хрипло произнесла она, возвратившись. — Но, знаешь, я буду рада, если у тебя все сложится, — Саманта провела пальцам по моей губе. — Я буду в тебя верить, Бурин, хоть и не обещаю, что приду на свадьбу, — подхватив сумочку, она быстро вышла из номера. Даже раньше, чем я усел сказать спасибо за ее такую
Кажется, в этот момент я потерял самую прекрасную девушку, какие только существуют. И ради чего? Ради какого-то странного наваждения? И с чего Саманта вдруг решила, что это — любовь?
Слегка охренев от произошедшего, чувствую себя как-то вообще нереально. Голова пустая и, кажется, немного кружится, а тело, как будто по нему лупили всю ночь, — не болезненно, нет, так, чем-то тупым, и теперь оно, будто ватное.
Никогда со мной такого еще не случалось. Да я даже представить себе не мог, что вот так просто сам, САМ, отстраню от себя самое сексуальное наваждение из всех, когда-либо мной виденных!
Но лицо новенькой, которое прямо таки всплывает перед глазами, явно говорит о том, что у меня появилось совсем другое наваждение, и оно, как наркотик, вытесняет из головы и из моего жизненного пространства всех остальных женщин. И что теперь? Так будет всегда? Я стал моральным импотентом?
Расхохотался бы сейчас над этим, но мне как-то ни разу не смешно. Кажется, лекарства от этой девчонки мне не найти…
23
— Ого! — парни даже замерли, когда я вернулся. — Что-то ты быстро!
— А мне казалось, что ты, Бурин, должен бы уже знать, что ни бой, ни то, что происходит с красавицей за закрытыми дверями, не должно длиться слишком недолго! Ты же не только на результат работаешь, нужно еще и наслаждение получить и доставить окружающим! — стал развлекаться Тоха. — А тут не просто красавица, тут же один ходячий секс!
— Дурак ты, — цежу я, хватаясь за очередной стакан.
— Ого! — Глеб даже присвистнул, а после пристально, изучающее всмотрелся мне в лицо. — А ну, отойдем.
Допив до дна, киваю и выхожу на воздух.
— Я так понимаю, не было у вас там ничего? — вот только один Шиманский умеет так смотреть. Цепко. Под его взглядом иногда чувствуешь себя, как под рентгеном. И, хотя кажется иногда что он вообще не обращает внимания и занят чем-то совершенно другим, чаще всего вдруг оказывается, что именно он-то и заметил все, даже мельчайшие детали. Хотя вообще спиной сидел и ни в чем не участвовал!
Мне оставалось только хмуро кивнуть и затянуться дымом, струйкой вылетевшим из его сигареты.
— Так все серьезно? — Шиманский, немного помолчав, вскинул на меня свой взгляд-рентген.
— Кажется, я только с Самантой сейчас это и понял, — немного рассеянно отвечаю,
— Ну, так и чего ты потерялся, Слав?
— Да как-то, знаешь… Не складывается у нас, в общем.
— Так ты сложи, — друг снова густо выдыхает свою отраву, а я, как чумной, втягиваю ее в ноздри. Сигаретный дым обычно действует на меня покруче алкоголя. Сам я не курю, но стоит только надышаться, а если еще пару раз и затянуться, что бывает совсем уж редко, то меня прямо вырубает. Может, подсознательно мне этого как раз и хочется? Вырубиться сейчас, а потом проснуться нормальным, самому себе привычным Славой Буриным и жить, как раньше?
— Тоха, конечно, дурачился, но в общем все сказал правильно. Привык ты, что тебе все с неба падает в плане девчонок. А ты вот подумай. Бой ты что, просто так выигрываешь? Сколько тренироваться приходится, а? Ради нескольких триумфальных часов пашешь ведь неделями!
— Так то — бои, — я снова тереблю волосы, как пацан. — А это, — другое. Сердце тебе не бои, его не выиграешь!
— А ты постарайся, — Глеб снова выдыхает, и, бросив окурок под ноги, начинает топтать его ногой. — Выхода у тебя все равно другого нет. Забыться, как я вижу, уже не получится.
— Это — да, — я тянусь к его пачке, из которой Глеб достает еще одну сигарету, но он прячет ее в карман.
— Тебе светлая голова нужна, Бурин. Подумай лучше, как девушку свою завоевывать будешь! А то вырубишься сейчас, и все. А завтра будешь сопли на кулак наматывать. Потому что с каждым днем будет становиться только хуже.
Бля, а ведь он прав! — понимаю, вспомнив о том, как все перевернулось, когда я увидел с ней рядом какое-то мурло. Реально, оно уже с каждым днем все хуже начинает становиться!
— Спасибо, брат, — протягиваю ему руку, которую он крепко пожимает.
Как же на самом деле хорошо, когда есть друзья, способные вправить тебе мозги!
Он только кивает головой, и, молча докурив, возвращается в зал. А я тоской смотрю на вход, понимая, что обычное веселье, которым в последнее время наполнены наши вечера и ночи в «Искре» и после нее, мне уже недоступны.
И все равно, вздохнув, возвращаюсь вслед на Шиманским. Может, еще получится развеяться?