Сочинение на свободную тему (сборник)
Шрифт:
Как оказалось, с лестничной клетки в противоположные стороны уходили два длинных коридора, в каждом из которых размещалось по четыре двери. Я выбрал тот, что от ступеней влево (как и было велено). Дверь, ведущая в нужную квартиру, была вежливо приоткрыта. Словно бы приглашала войти.
Несколько широких шагов (а другие у меня не получаются) – и я попадаю в неизведанный мир. Чужие запахи, образы и ощущения начинают захватывать без остатка. Как всегда, когда приходится сталкиваться с чужой жизнью. А что может быть более верным отображением человеческой жизни, чем тело и квартира?
Полы выстланы потрепанными
Меня привлекла тумбочка. Точно такая же стояла в квартире моих родителей, пока мы всей семьей не перебрались на ПМЖ в другой город. Тогда мы привезли с собой на новое место громоздкий контейнер с огромным количеством вещей, в том числе и совершенно ненужных, а столь привычную тумбочку с зеркалом родители почему-то оставили в том чуждом, но привычном мне городе детства.
Тумбочку моей молодости никто в семье тумбочкой не называл, а называли просто «зеркало». Это самое зеркало располагалось когда-то прямо напротив входной двери в узком коридоре. И если кто-то что-то искал и спрашивал у кого-то более информированного, где это что-то лежит, то ему могли ответить: «Посмотри на зеркале», что на самом деле означало «на тумбочке в коридоре». Но говорили почему-то именно «на зеркале» и не как иначе. Хотя это было глупо. Как на самом зеркале могло что-то лежать? Ведь оно стояло перпендикулярно полу и что-либо положить на него было практически нереально? Но говорили именно так. И никто не исправлял, и все прекрасно понимали, где это – «на зеркале».
В этом же коридоре, совсем неузком по сравнению с тем коридором из детства, «на зеркале» стояло несколько пузырьков с духами, и лежала, неуклюже распластавшись, связка ключей.
– Алексей, проходите ко мне – на кухню. Я пока чайник поставлю, – сказал голос, и послышалось мелодичное звяканье чашек.
– Сейчас, только разуюсь, – крикнул я, чуть громче, чем следовало.
Чтобы снять ботинки, понадобилось не более пары секунд. В принципе, можно было и ничего хозяйке дома не говорить.
В несколько шагов, ступая по ковровой дорожке, я преодолел коридор, и встал, по обыкновению, в дверном проёме – есть у меня такая привычка. Я, если иду к человеку в комнату, становлюсь именно в дверном проёме. Мне об этом «домашние» часто говорят, да и я сам, в последнее время, стал на это внимание обращать. Правда, чем это вызвано, понятия не имею. Может быть, я, тем что говорю с человеком из дверного проема, как бы оставляю за собой право в любой момент прервать разговор и уйти. То есть так, находясь уже в комнате и ещё не в комнате одновременно, легче оставаться свободным в выборе – шаг вперёд – я здесь, шаг назад – я там… Да, наверное, так.
– Что ж вы, Алексей, в проёме стоите? Вы проходите, садитесь за стол. Я вот, чайку свежего заварила. Или вы больше по кофе специализируетесь? – спросила хозяйка голоса.
Честно говоря, если бы мне когда-нибудь пришлось рассказывать эту историю, я заранее знаю, что не стал бы упоминать о внешности этой женщины. Я бы, в первую очередь, попытался показать, КАК она говорит, то есть эту невозможно книжную манеру строить предложения и отточено-чётко произносить слова, словно собирать клубнику – раз, ягоду сорвал, два, ягоду сорвал, того глядишь – и у тебя уже целое ведерко. Одним словом, КРАСИВО! Вот так, как только слушатели бы узнали о её голосе и речи, они бы поняли всё о её внешности. Получается, что как себе представляешь обладательницу ТАКОГО «полупожилого» голоса, так она и выглядит, точь-в-точь – полупожилая женщина, в тёмно-синем платье по лодыжку. Этого достаточно.
– Мне, Александра Васильевна, кофейку бы… – робко, сам не замечая, что подстраиваюсь по её манеру речи, попросил я, так и оставшись в дверях. – А, вы как рассчитываете, где мы будем беседовать?
– Это Вы мне лучше сами скажите, где. Кто из нас должен знать, где лучше – на кухне или в зале?
– Тогда давайте лучше в зале. Там обстановка менее кухонная, – немножко поразмыслив, предложил я.
– Хорошо, Алексей, как скажете. Идите тогда в зал, располагайтесь. Это слева от кухни. А я кофеёк туда принесу, – улыбнулась мне хозяйка.
– ОК! – улыбнулся я ей в ответ. – Только с одним условием…
– Это с каким же? – спросила хозяйка, так и не оторвавшись от процесса намазывания батона какой-то серой пастой.
– Я для вас Лёша, и на «ты». Идёт?
– Идёт… Лёша. А я тогда для тебя Александра и на «вы». Без отчества. Идёт?
– Идёт! – опять засмеялся я. – Вы, Александра, как-никак меня старше… И мне всё равно тяжело было бы к Вам на «ты». Так что всё в порядке.
– А вот этого не надо. Я о своем возрасте сама прекрасно помню, – как бы грозно, нахмурилась Александра Васильевна.
Я опять вежливо хохотнул и пошёл в зал.
Ну что ж, для первого знакомства очень даже неплохо – доброжелательные улыбки друг другу и при этом определенная дистанция. Я бы даже сказал, великолепно! Редко когда с клиентами такие отношения бывают – обычно или лезут в лучшие друзья, или боготворят, наделяя чертами нечеловеческого совершенства, вздохнуть при мне лишний раз боятся, или могут страшиться меня, словно я им в любой момент горло перережу. Ни первое, ни второе, ни, тем более, третье меня не устраивает. Мало того, что из-за такого старта работа хорошенько притормаживается, так ещё и сил моих сколько уходит уверить клиентов, что я обычный человек.
А здесь прям подарок небес. Бывает такое, но редко. Хотя тоже с выводами спешить не следует. Но определенно мне эта женщина приятна. Пока этого достаточно.
Итак, зал. Зал, как зал. Самый что ни на есть обычный зал, обычнее некуда: диван и два кресла в светлых тонах, ковёр во всю комнату, сервант, полностью загораживающий одну из четырёх стен, красующийся хрусталем и книжками; небольшой столик между креслами, на котором стоит вазочка с букетом засохших полевых цветов, телевизор да «видик». Из украшений во всей комнате, помимо вазы, одна-единственная картина-ширпотреб, изображающая банальный, с претензией на красоту, закат на море.