Сочинение на тему
Шрифт:
Весь лагерь стоял в каре на плацу, ожидая торжественного открытия смены. Во главе, возле флагштока располагалось место для начальника и символического оркестра из барабанщиков и горниста. Начиная с правой стороны – выстраивались пионеры первого отряда, те – кто постарше, и далее – по убыванию: второй, третий и крайние слева – совсем малыши четвёртого отряда. Гелашвили, дождавшись готовности – начала речь:
– Я рада приветствовать всех сегодня на построении для открытия первой смены пионерского лагеря «Бережок» летнего сезона тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года и готова заслушать доклады всех командиров отрядов. Докладчики – доложить готовность!
Первый отряд по виду – не планировал отличаться дисциплиной. Кое-кто из парней стоял без формы, галстуков; с видом – «А вертел я вас всех на одном месте».
– Третий отряд в составе тридцати человек, без числа отсутствующих, на торжественной линейке в ознаменование открытие первой очереди построен! Командир отряда – Милда Буткевичюте, воспитатель – Орлова, пионервожатая – Илиеску.
После нас – шла очередь малышей. Начальник лагеря строго стояла на своём месте, тоже – в галстуке, отвечая на приветствия командиров-пионеров. В заключение она обратилась к Шефу:
– Председатель дружины лагеря, слушай мою команду: «Поднять знамя!»
Под барабанную дробь высокий юноша парадным шагом подошёл к флагштоку, взял красный флаг из рук Марины Сергеевны, прикрепил его к верёвке и поднял вверх, знаменуя окончание ритуала всё тем же салютом.
– Первая смена объявляется открытой! – Торжественно произнесла начальник. – Теперь же мне хочется сделать для вас несколько напутственных пожеланий. Во-первых, я заметила – что некоторые из вас слишком вольно себя почувствовали после объявленной в нашей стране перестройке и демократии. Дисциплину на местах никто не отменял, и я попросила бы несознательных членов всесоюзной пионерской организации – впредь приходить на важные мероприятия в подобающем виде. Как положено. И вести себя – соответственно. Во-вторых, мне очень приятно видеть новые лица в нашем лагере, и я возлагаю большую надежду на их всецелое вовлечение в общественную жизнь. Отмечу тут же – не очень приятно видеть уже хорошо знакомые физиономии, которые из раза в раз непонятно зачем осчастливливают меня своим присутствием. Для них скажу одно: если вам в лагере по каким-то причинам не нравится – можете ехать к себе домой вместе с родителями и там радовать их своими незабываемыми выходками. В-третьих, в местах общего проживания нужно поддерживать неизменную чистоту и порядок, чтобы не было так: «Это не моё, намусорил не я, потому – и убирать не мне». Никакие подобные оправдания меня не интересуют. В каждом отряде нужен график дежурств, где на каждый день чётко прописано – кто в данный момент ответственный за уборку. С них и спросят. Вожатым к завтрашнему утру надо подготовить эти самые графики и вывесить их в каждой комнате. В-четвёртых: вы, думаю – не против чтобы в конце смены для всех был организован выпускной памятный вечер с угощением. Для сбора средств на данное мероприятие – я предлагаю: всю стеклотару, оставшуюся после ваших лимонадов, сдавать мне на крыльцо в ящики. Бутылок после вас всегда остаётся много, каждая из них стоит двадцать копеек. Сдачу бутылок возьму на себя. По итогу, не сомневаюсь в том, что денег на угощение вполне окажется достаточно. Отличившиеся ребята на этом вечере получат грамоты и призы…
Эту речь я слышал всякий раз. Посмотрев на довольное улыбающееся лицо Гоги, не возникало никаких сомнений в том, что большая часть призов достанется именно ему. Протокольное мероприятие подходило к концу и мне хотелось поскорее сходить на ужин. Перловая каша или омлет – это, конечно, не предел мечтаний; но – «голод – не тётка», тут можно с аппетитом съесть что угодно, любую общепитовскую гадость. Лето началось без жары, потому – тёплая каша была бы очень даже к месту. Очень хорошо, что знакомые ребята попались – есть за кого держаться. Главное – не попадаться в поле зрения Кабана, придётся делать вид – что впервые его вижу. И тогда – всё будет нормально!
Глава 4. Хочу домой!
Обычно хочется домой на следующий день, но в этот раз захотелось в первый вечер. Превозмогая тоску, я старался делать вид – что мне очень хорошо и весело. Пьер после ужина просидел до отбоя у матери. Хорошо ему. И накормят досыта, и телевизор у неё есть. Мультики посмотрит. Лёха воспринимал пребывание в лагере с безразличием, ему всё равно, везде – одинаково. Родители, если и выходят из тюрьмы, так – пьют беспробудно. Тоже – радости мало. Когда все легли спать, он сразу же захрапел. Я так не мог. На новом месте поначалу всегда сплю плохо. Остальные ребята, похоже – также. Время от времени они вставали и бегали в туалет. На дворе стоял холод, когда кто-то возвращался, то – сразу же кутался в одеяло, как куколка, стараясь согреться. Из окна немного дуло, я даже боялся заболеть. Только этого здесь не хватало до полного счастья.
Утром проснулся от голода. В тумбочке еды не осталось. Всё подъели ещё вчера. Остальные – спят. До завтрака ждать часа четыре. Как же есть хочется! А ещё на зарядку надо идти. Не дождавшись сигнала подъёма, я встал, вышел наружу и направился к «умывалке». Справа от аллеи, по направлению к главным воротам, стояло каменное строение, разделённое на две половины. Там располагались умывальники. Через час к ним будет не пробиться. Хоть какая-то выгода от того, что встал рано. Я спокойно умылся и почистил зубы. На обратном пути мне попались несколько человек, которым – как и мне не спалось. Они также решили принять водные процедуры. Утро выдалось холодным. Первое время, я размышлял – что делать: лечь снова в кровать или одеться? Решил всё-таки одеться, а кровать – заправить. Через час с небольшим началась заряда, а следом – утренняя линейка. Явиться на неё уже дозволялось в повседневной одежде, но в галстуке. Только потом – завтрак.
– Раз, два, три! Приятного аппетита!
– Тьфу ты, чёрт, опять эта мымра из четвёртого отряда со своим аппетитом. – Ворчал Лёха, уплетая пшённую кашу, услышав традиционное приветствие.
– Ребята, сейчас вы доедите завтрак, и мы все отправимся на специальное боевое задание: «Зелёный десант». Всем бойцам приказано прибыть к местам дислокации своих отрядов! – Не унималась похожая на сушёную воблу бабенция лет двадцати пяти.
Я взглянул на комарика и увидел горящие детские глазки, которые предвкушали какую-нибудь весёлую игру в войнушку. Толкнув локтём Пьера, я тихо произнёс ему на ухо:
– Смотри, сейчас ему «крутой облом» выйдет.
– Тихо только, а то заподозрит. Чёткий сюрприз получится.
В гранёных стаканах плескалась как раз та самая противная красно-коричневая жидкость. С пенками. Фу! Комарик, морщась выпил свою порцию напитка и со всех ног побежал к павильону. Мы втроём задорно засмеялись, прикрывая рты ладонями.
– Беги-беги, а то – автомат не достанется. – Буркнул вдогонку Лёха.
Неторопливым шагом наша компания поковыляла до «дома». Мы даже через лес не пошли. Вдоль асфальтированной дороги росли дикорастущие злаки. Я выдернул один стебелёк и пожёвывал мягкий сладковатый кончик. По прибытию на место – «спецоперация» шла в полном разгаре. Комарик с кислым видом держал в руках своё оружие – большую боевую метлу. Ему было трудновато орудовать ей из-за маленького роста и неразвитой мускулатуры. «Зелёным десантом» в лагере называли обычную уборку территории. Вдоволь насмеявшись, мы услышали сзади строгий бескомпромиссный голос нашей новоиспечённой командирши:
– А вы где шляетесь, бездельники? Не стыдно вам – маленькие детки стараются изо всех сил, а этим лбам – смешно?! Ты – длинный: бери палку с гвоздём и собирай на неё бумажки и листья. Ты – пухлый: грабли. А тебя, растрёпа – как зовут?
– Виталий.
– А ты, Виталий возьми у Вадика метлу и мети как следует. С малыша хватит, всё равно – никакого толка, одна пыль стоит. Я для него что-нибудь попроще найду.
Не скажу – что уборка сильно нас обрадовала. Однако, заняться всё равно было нечем, и мы спокойно отнеслись к заданию от Милды. Когда десант закончился нашей безоговорочной победой, пришла вожатая Рада. Она велела всему отряду подойти к медпункту, где медсестра осмотрит нас, измерит рост и вес. По очереди. Зачем это делали каждый год в начале и конце смены – я не знаю, но видимо – эти данные для кого-то имели большой интерес. Медсестра не понравилась сразу. Полноватая, очкастая, губастая и вечно всем недовольная. Мымра, одним словом.